Примадонна. Банкирша. Шлюха

Соловых с мучительной неторопливостью, словно в замедленной съемке, полез в карман и вытащил оттуда свой пистолет. Он снял его с предохранителя и поднял на уровень глаз.

- Слушай, не делай глупостей… - заговорил Петя, стараясь загородить собой Зою. - Давай разберемся один на один. Как мужики.

- Зачем же так-то, Зоя?… - сказал Соловых с мукой в голосе. - Так-то зачем? Не по-человечески…

Зоя зажмурилась, ожидая выстрела. Но его все не было. Рядом шевельнулся Петя. Зоя открыла глаза. Соловых в кабинете не было.

- Он ушел? - спросила Зоя.

- Ушел, - сказал Петя. - Я думал, выстрелит.

- Я тоже.

- Значит, пронесло. Ты сегодня домой не ходи. Мало ли.

- Нет, Петя. Что же мне теперь - всю жизнь от законного мужа прятаться? Я нашкодила, мне и отвечать. А ты не лезь. Никакой мужской разговор тут не поможет.

- Что значит «нашкодила»?

- Ладно, не заводись. Иди работай. Я сама во всем разберусь, и за меня не бойся. Он меня пальцем не тронет. Ну, вынул пистолет. А кто бы в такой ситуации не вынул? Но ведь удержался. Иди!…

Петя ушел, а Зоя осталась сидеть в кабинете, обхватив голову руками. Мысли ее путались. Что делать дальше, она не знала.

Заверещал внутренний телефон. Зое не хотелось ни с кем разговаривать, но телефон не унимался. Она раздраженно сняла трубку:

- Слушаю!

- Зоя Павловна! - Голос звучал панически. - У нас тут беда.

- Что такое? - У Зои потемнело в глазах.

- Ваш муж… Вы лучше сами сюда придите.

- Куда?

- В его комнату.

Зоя не помнила, как пронеслась по коридору, растолкала сгрудившихся людей. И едва не потеряла сознание.

- Гена!… - простонала она.

Соловых сидел, уронив голову на стол. Из зияющей на виске раны медленно стекала струйка крови. Мертвой рукой он сжимал рукоятку пистолета.

Год 1996-й. Миледи

Миледи каким-то непонятным образом сумела пробудить в Олейнике незнакомую ему до сих пор нежность. Он внезапно почувствовал себя слабым - и испугался этого. Миледи давно уснула, доверчиво положив голову Олейнику на плечо. А он лежал без сна, боясь пошевелиться. До утра он так и не смог разобраться в том, что с ним происходит. Когда Миледи открыла свои фарфоровые глаза, Олейнику впервые в жизни захотелось сказать женщине что-то ласковое. Он этого не умел, и вырвавшиеся слова прозвучали угрожающе.

- Если ты теперь хоть раз посмотришь на другого - убью! - сказал Олейник.

Он ожидал в ответ какой угодно реакции, но только не нежного поцелуя.

- Убей, - мурлыкнула Миледи и снова поцеловала его.

Олейнику было невдомек, что после его слов она вдруг почувствовала себя на вершине счастья. Еще никто и никогда не признавался ей в том, что ее любовь так нужна. Миледи поняла, что слова Олейника не просто фраза. Он именно так и поступит, если она пренебрежет его предупреждением. И это наполнило ее новым ощущением она нужна. Как же ей было не почувствовать себя счастливой?

- Хочешь, махнем куда-нибудь далеко-далеко? - спросил Олейник на следующую ночь.

- Хочу, - ответила она. - А куда?

- Да хоть в Нью-Йорк.

- В Нью-Йорк не хочу, - сказала Миледи, и сердце ее сжалось.

- А куда хочешь? Может быть, в Венецию?

- Да, да! В Венецию хочу! - торопливо сказала она, радуясь, что про Америку он тут же забыл. - Когда?

- Скоро. Мне тут кое-какие дела надо закончить.

- Какие дела?

Миледи тут же пожалела о своем вопросе. Взгляд Олейника внезапно опять стал змеиным:

- Никогда меня про мои дела не спрашивай.

- Хорошо, не буду, - испуганно сказала Миледи. - Мне вообще-то все равно. Я просто так спросила.

- Все равно? - Олейник приподнялся на локте и посмотрел Миледи в глаза. - Тебе все равно, с кем ты спишь?

- Я с тобой не просто сплю. Я тебя… - Миледи замялась. - Я тебя люблю.

Эти слова вырвались у нее сами собой. Действительно ли она его любила? Миледи толком не знала этого сама. Но в ее отношении к Косте Олейнику было что-то такое, что не укладывалось в рамки дежурного секса. Этому мужчине она не просто принадлежала - она хотела ему принадлежать.

- А если я иностранный шпион? - с усмешкой спросил Олейник. - Или, например, наемный убийца?

- На шпиона ты не похож! - авторитетно заявила Миледи. - А на наемного убийцу тем более. У тебя нос пуговкой.

- Чем-чем? - изумился Олейник.

- Пуговкой!

Олейник даже растерялся. Еще никто не позволял себе так разговаривать с ним.

- Сама ты пуговка, - сказал он и покачал головой.

Однако Миледи была не так проста, как казалось. Слова про наемного убийцу произвели на нее впечатление. Да и один змеиный взгляд Олейника чего стоил. Видно, не случайно Зоя предупреждала, что он опасный человек. Но углубляться в рассуждения на эту тему Миледи себе запретила, инстинктивно спрятав голову под крыло.