Читаем Примаков полностью

Разговоры о некомпетентности Примакова вскоре прекратились. Все увидели, что он умелый организатор, а в академическом институте это редкость, потому что, как мне говорили его коллеги, «гениев много, а работать никто не умеет и не хочет». Он знал ближневосточный конфликт во всех его подробностях, во всех его скрытых и открытых нюансах, понимал подводные течения и взаимосвязи, со многими политиками, игравшими ключевую роль на Ближнем Востоке, был знаком лично.

Важно было и то, что Примаков пришел в институт, имея опыт работы за границей, причем в разных странах. В советские времена далеко не все ученые-международники видели страны, о которых писали. Многие доктора наук из Института мировой экономики и международных отношений за границей никогда не были. Во-первых, тогда вообще мало ездили; во-вторых, хватало и невыездных ученых, которых КГБ по анкетным данным или же из-за «сомнительных» высказываний не разрешал выпускать из страны.

Владимир Размеров, ведущий научный сотрудник ИМЭМО, вспоминал:

— Будучи сотрудником института, занимавшегося внешней политикой, я умудрился стать невыездным. Это случилось в связи с чехословацкими событиями 1968 года. В Восточном Берлине в тесной компании я сказал всё, что думал о Брежневе и о вводе войск в Чехословакию. Министерство госбезопасности ГДР, которое не упускало такого случая, записало мои слова и переслало в Москву, в КГБ. Если бы не Иноземцев и Примаков, меня бы из института выгнали. Но они меня отстояли. Потом Примаков меня из невыездных вытащил — взял под свою ответственность в командировку в Польшу. Когда он стал директором института, он окончательно сделал меня выездным: я смог ездить и на Запад…

Невыездной — это было суровое клеймо. И никому не объясняли, почему его не выпускают в командировку за рубеж. Конечно, облеченный доверием партии руководитель такого крупного учреждения, как академический институт, мог кое-что сделать для своего подчиненного, например, попросить выпустить его под свое личное поручительство. Да только не каждый директор был готов рисковать. А вдруг ненадежный работник останется на Западе? Не зря же у КГБ к нему претензии. Тогда сам потеряешь и должность, и партбилет. Примаков рисковал, и не раз…

В Институте мировой экономики и международных отношений работал Георгий Ильич Мирский, один из лучших знатоков исламского мира. Они с Примаковым вместе учились. Евгений Максимович называл его «самым большим авторитетом». Мирский был у Примакова тамадой на банкете по случаю защиты докторской диссертации. При этом Георгий Ильич был невыездным тридцать лет. Писать об исламских странах ему позволяли, а посещать их — нет. Пускали его только в социалистические страны.

Люди, которые работали с Примаковым в институте, называли его по имени-отчеству или Женя — кто поближе. Это не панибратство. Это отражало и теплое отношение коллег, хотя он бывал и строг. В институте высоко оценили его личные качества.

— Было в нем такое человеческое качество общения, — продолжал Владимир Размеров. — К нему все были расположены, как правило. Он на вид такой пасмурный, а на самом деле открытый. Добрый человек. Моя история это показывает. Я ему не нужен был. Подумаешь, один из многих сотрудников. А ведь потрудился, вытаскивая меня из дыры, в которую я попал.

Это не значит, что Примакова любили все. В любом коллективе есть люди, которые органически никакое начальство не принимают. Или за что-то обиделись на начальника. Иногда причиной было научное соперничество: человек считает себя выше руководителя и не понимает, почему должен ему подчиняться.

Примаков публично и как бы с сожалением говорил: мое любимое дело — это работа. Он не рисовался. Это действительно так. Примаков сам писал главы в солидных трудах, которые готовил институт, внимательно читал и редактировал рукописи, высказывал замечания и спокойно относился к замечаниям коллег.

Рассказывал один из сотрудников института:

— Мы вместе работали над большой книгой. Я выловил «блохи» в примаковских главах и его критиковал. Он учел замечания, хотя был недоволен моими придирками. Я в ответ ожидал полного разгрома моих глав. Но этого не произошло, более того, он подбросил мне несколько хороших идей, которые немного оживляли дохлую, надо сказать, тему. Речь шла о большом институтском труде, в который по инерции включили главу о радужных перспективах социалистического содружества. Вышел труд в августе 1989 года — накануне крушения Берлинской стены и полного распада европейского социалистического лагеря…

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное