Приманка для Альфы

В предрассветной дымке горели огнём его синие глаза и сине-зелёные крылья на спине. Хвост серый имелся, гребень дыбом стоял. Больше не было у Акили седины. Серый волк, тёмно-русый мужчина. Его бородатое лицо медленно корёжилось, превращаясь в бородатую волчью морду. И забавно, остались при обороте косички, что я заплетала у вытянутых, острых ушей, которые настороженно встали на макушке.

— Какая! Кто же тебя такому научил, — негодовал Род, рыча и огрызаясь в туман, что окутал округу после дождя. — Так подкрадываться умел только Пасечник.

После этих слов Альфа ударил яркой молнией в туманную перспективу, она, как облака над горизонтом, нависла над верхушками деревьев. И молния наткнулась на какое-то препятствие. Зашипела, как угли, политые водой, померкла.

Марианна и Кристинка ощерились, рычали во все стороны разом. Нас, похоже, окружили.

Неожиданно прямо на край обрыва откуда-то снизу выскочила она…

Еленя!

Заставила Акилу вместе с волчицами попятиться.

Только вот Еленя в этот раз была немного в другом виде. Оленихой полностью. Коричнево-седой со светлыми пятнами. Ветвистые огромные рога сияли голубыми искорками, глаза серо-голубые мерцали. От вытянутых ушей падали почти до земли её каштановые кудри. С края обрыва оторвались камни и рухнули вниз под её весом, но серебряные копыта устояли.

Еленя из образа оленя стала перекидываться в человекообразную бабищу, такой я видела её у Кора. Возвысилась над нами, на лице приятная улыбочка.

— Марианна, дорогая, — нежно проблеяла она, протягивая к моей волчице руку.

Дура Марианна, услышала своё имя и, виляя хвостом, двинулась к Елене. Альфа не стал останавливать её.

Наверное, так было правильно. Я в такой ситуации ему полностью доверяла. Но не выдержала и тихо позвала:

— Не ходи, Марианна!

— Моя дорогая, ты не изменилась, — улыбалась Еленя, приседая на своих мохнатых ногах, чтобы приласкать нашу пушистую хищницу.

Акила накренился вперёд, прикрыл меня на Василисе лапами. Крылья на спине так сияли, что ослепляли меня.

— «На счёт три переносишься в пространстве. В любую сторону. Я найду тебя. Выполняй приказ», — услышала я в голове его строгий голос.

Я на Василисе села прямо, вытягивала шею, чтобы смотреть на олениху.

Ни звука не произнесла, когда Еленя, подошедшую к ней волчицу ножом зарезала, и одной левой швырнула в сторону леса с обрыва.

Я только поджала губы, не сдержала слезу. Хотя бы умерла быстро. Голова от туловища мохнатой, позитивной волчицы отделилась в полёте, брызгала кровь. Труп исчез в молочной туманной дымке и упал в лес.

Еленя прищурилась на нашу пару. От её копыт Кристинка трусила в сторону. Потом белая волчица извернулась и напала на другого оленя.

Олень был белобрысым, половина рогатого мужика, половина мохнатых копыт. Ему на спину упал откуда-то сверху наш Боровой, огромным серым камнем рухнул на оленя. Но на выступ ещё трое рогатых выскочили откуда-то снизу.

— «Раз, два….», — прозвучало в моей голове.

Я посмотрела на небо колдовским зрением. Окутала себя и Василису энергией.

Началось месиво на нашем лежбище. Боровой рычал, заливаясь оленьей кровью. Кристинка озверела настолько, что остались от милахи только клыки и когти. Чёрная от крови Кристина, приняла человекообразный образ и двигалась молниеносно, а то и быстрее, потому что один из оленей получил от неё по морде, даже не сообразив, как она к нему подошла. И убили бы нашу бешеную Кристину, если бы Акила не вступился.

— «Три!!!»

Я перенеслась в пространстве.

Лапы оленихи пытались выловить меня прямо в полёте. Я по её длинным пальцам ногой заехала.

Ну, уж нет! Моё заклинание она не скинет, не запутает, не собьёт!

Олениха-волчица.

Она была волчицей и убила Еленя.

А умеет она так серьёзно колдовать, не потому что Елень — самый сильный колдун в Лесу, а потому что тот самый Пасечник учил её всему.

Перенеслась я в пространстве в лес. Очутилась, как и предполагала, на одном уровне со скалой, где было наше лежбище, а это очень высоко. Вначале в воздухе повисли, потом рухнули на верхушку первой попавшейся секвойи.

Василиса в панике цеплялась за верхушку дерева когтистыми лапами. Я в неё мертвой хваткой вцепилась, зажмурилась, напряглась, но со спины её не рухнула. Если бы бабуля начала падать, я бы справилась, не дала бы упасть… Левитация? Почему бы и нет?

Но старая оборотница справилась вполне быстро с паникой. Неожиданное падение предотвратила. Неспешно стала спускаться по огромному стволу.

Добралась она со мной на спине до широченной оранжево-золотистой ветки, с хвоей в локоть размером, и встала на все четыре лапы. Деревья колоссальные, по веткам вниз можно было прыгать, как по огромным ступеням природной винтовой лестницы. И пах этот лес вкусно, немного напоминало запах мужа.

— Стой, — приказала я, настороженно прислушиваясь.

Мы замерли в метрах семи над землёй. Дымка тумана рассеивалась над деревьями, оставалась у их подножья в траве. Землю я видела, но ясности не хватало.

Слух ничего не принёс, нос ничего не уловил.

Горящими голубыми глазами колдовского зрения я посмотрела вниз и вокруг себя.