Приманка для Альфы

— С чего бы ваши? Демон говорил, что его! — истерично рассмеялась я, оглядываясь по сторонам.

— И Демона тоже скоро не станет, — уверенно произнёс колдун.

Раз и рядом со мной оказался. Я в панике стала кричать и биться. Руки медведя были горячими и воняли тухлятиной. И тело его отвратительное вызывало у меня рвоту.

— Урод! — орала я во всё горло.

Медведь заломил мои слабые ручки за спину и прогнул в пояснице.

Подонок с удилами подошёл ближе. Я дёрнулась, но куда там против трёх амбалов! За волосы голову зафиксировали.

Умереть в бою и ослушаться Акилу?

Умереть — обречь волчье племя на уничтожение. Не будет меня, не получит волчье племя Альфу.

Ослушаться — не доверять своему Альфе.

Понести насилие, сохранить верность данному слову…

Почти невозможный выбор. Мне насильно раздвинули челюсти, две палки раскрыли рот.

— О-о-о, красота какая, даже мой дружбан влезет, — присмотрелся ко мне медвежий парень. — Не обернётся?

— Нет, не дам, — отозвался колдун, закинув мне юбочку. — Какая щёлочка сочная.

Он повернул меня к себе лицом. Я была уложена на его толстое брюхо. От их вони глаза резало, тошнило серьёзно.

Я вдруг вспомнила, как меня пытались изнасиловать три волка. Это было в человеческом мире… Пытались.

В меня вошёл член медвежьего колдуна. Так скажем размер приблизительно такой же, как у моего мужа, можно потерпеть… Но двое других были лишними.

В рот засунули омерзительную головку, меня сразу начало тошнить.

— Её рвёт!

— В сторону, не на меня! — возмутился колдун, насаживая меня на себя. Проникал глубоко, тянул, распирал.

Мою голову отвели в сторону.

— У неё попка не разработана, это будет круто!

На мой анус плевали.

— «Насилуют втроём!!!» — я знала, что у нашего с Акилой «чата» имелся радиус действия. Но Альфа же должен был почувствовать меня…

Лишь бы выжил! Эта мысль, что рогатая бабища сейчас может его рогами на волчьи шнурки резать, поразила.

Привыкла только о себе думать? Акила сам приучил, а не стоило!

Нужно набраться сил, пережить это.

Я не ослушалась, я постараюсь выжить.

Стала глубоко дышать, но не дали, вставили член до горла, пробивались, как можно глубже. И поняла я, что не вынесу и десяти минут, а если мою попку разорвут, то всё… И жить дальше не смогу. Альфе придётся лишать меня памяти.

Колдун подо мной вошёл в ритм.

Чёрт бы подрал! Ещё и потекла. Непроизвольно, физическая, механическая реакция.

— Сладкая, медовая, — шипел он. — Бережём, я её себе заберу!

Только этого не хватало! Стать медвежьей подстилкой. Никакое удаление памяти не спасёт после такого.

Ему не ответили, один удушал меня спереди, другой делал больно сзади.

Мне дали глотнуть воздуха. Я в ужасе подняла глаза на насильника. Над ним, на фоне голубого неба появился полупрозрачный волк.

Я вижу Скрытых. Такие способности в этом мире у нескольких колдунов. Смысл быть одной из них, если меня трахнули три медведя… А звучит-то как! Тея и три медведя. Как в сказке! Жестокой, ужасной, мрачной сказке.

К горлу молодого медведя был приставлен острый коготь. Акила не перерезал ему горло. Он воткнул ему в пасть свою лапу по локоть и сомкнуть челюсти насильник не смог.

Кристинка кинулась на меня сбоку, сорвала с члена колдуна. Я ревела, орала, срывала с себя удила. Кричала отчаянно на весь лес. От пережитого кошмара не могла успокоиться.

И то, что Акила мстил, меня не утешало нисколечко.

Кристина прикрывала, скалилась на медведей, но от меня не отходила.

Чудесное утро: птички, бабочки, цветочки распускались… Один медведь с порванной пастью и покалеченным горлом, даже реветь не мог, носился из стороны в сторону, принимал то облик бурого медведя, то изуродованного здорового парня, но восстановить плоть уже было невозможно.

Его другу повезло меньше, ему в зад Род вставил палку. Я предупреждала. Ревел медведь, пытался сорваться, но рук у него не было и одной ноги тоже, так что ему оставалось немного кровью истечь, и вот она смерть.

Колдун был лишён органа и семенников, держался лапами за своё причинное место. Обернуться ему Акила не дал, и колдовать возможности тоже.

Альфа сильнее. Намного! Даже после боя с Еленей.

Очень злой Акила Род точил ножом кол, на который насадит вначале колдуна.

Я больше не кричала, выпрямилась и поспешила в сторону Василисы.

На коленях, у седой оборотницы сидел Лёшка. Волосы растрепались, на плечи упали, глаза серо-голубые в слезах горючих.

— Теона, — плакал он. — Разреши насильно взять… Разреши, она не восстановится без меня!

Акила… Он всё знал. Сказал, что я сама дам согласие взять бабулю насильно. Знал, что медведи меня изнасилуют! Знал и не предотвратил?! Всё он знал!!! Так почему запретил мне защищаться?!

— Да, — кивнула Боровому и отвернулась от них.

Смотреть на это я не могла, мне хватило скулежа моей Василисы.

Заливаясь слезами, я жалобно всхлипывала. Пошатываясь, подошла к мужу.

— Это что, был урок?! Ты так меня решил проучить, что я спасла медвежонку жизнь?! Чтобы я ничего такого не делала?! — орала я на Альфу.

— Нет, — рявкнул Акила, не глядя на меня. Глазки свои голубые бесстыжие прятал.