Примордиум

В центре зала было еще темнее, и там стояла клетка пяти-шести метров в высоту, а в ширину вдвое больше. Не верилось, что ее создали люди, – даже в густом сумраке видно, что голубоватые вертикальные брусья решеток сработаны очень искусно и расположены через одинаковые промежутки. Держась ближе друг к другу, мы двинулись к клетке по узкому извилистому проходу.

Я мельком заглянул в несколько ячеек и заметил стулья, столики, полки с инструментами и запасенные груды коры, дерева и кожи. Ремесленников не было видно, и, кроме насмешливых физиономий на дверном проеме, отсутствовали любые намеки на то, что за люди тут жили.

Через несколько страшных минут мы подошли к клетке. В меркнущем свете слабо вырисовывались очертания того, что лежало внутри и казалось большой темной глыбой. Теперь это было похоже на дюжину людей, наваленных друг на друга. Неужели куча трупов? Значит ли это, что, когда жителей забрали, некоторых оставили, позабыв о них?

Вот только пахнет не смертью.

Казалось, по груде, заставляя ее дрожать и неуверенно шевелиться, пробегают крохотные искры, похожие на фосфоресцирующих мух в жаркий вечер на лугу.

– Морское существо? – тихо предположил я. – Может, крупная рыба? Ее поймали и бросили здесь?

Геймлпар, замерев словно статуя, не спускал глаз с клетки; на мои вопросы он не ответил. Затем его взгляд сместился, встретившись с моим, и наши старые ду´хи легко согласились друг с другом.

Лорд-адмирал видел такое существо раньше.

Это Могильный Разум, сообщил он мне и проиллюстрировал загадочное словосочетание быстрой чередой лишь наполовину понятных воспоминаний.

Прежде чем я или Геймлпар поняли, о чем идет речь, груда сделала судорожное движение и вся ее поверхность покрылась сетью светлых оранжево-зеленых линий – ползучими венами, самыми настоящими венами! Они походили на кровеносные трубки на туше освежеванного зверя, но в этой груде находилось не одно существо, а множество, десятки! И это не люди – конечности и туловища слишком велики для человеческих.

Это не бывшие жители надводной деревни.

Мы узнали Предтеч – воинов-служителей или похожих на них, сказать наверняка было трудно. Как будто по желанию чудовищного скульптора они были смешаны друг с другом в органическую глину, и, что еще ужаснее, у некоторых еще остались туловища, головы, лица и даже глаза, которые могли смотреть наружу, сквозь решетку. Они-то и взирали сейчас на нас, чуть светясь.

Груда вновь дернулась, заставив весь дом содрогнуться.

Послышались голоса, поначалу тихие, но постепенно множащиеся и нарастающие. Слова звучали вразнобой, размывались в жуткие неблагозвучные стенания.

Я понимал лишь часть того, что эти голоса произносили.

Они хотели освободиться.

Хотели умереть.

И не могли этого сделать.

Затем груда столкнулась с чем-то, чего мы не заметили прежде, – с прозрачной стеной или силовым полем, до боли похожим на пузырь, в котором меня вывезли из звездной системы сан’шайуум. Клетка внутри клетки. Предтечи изолировали эту массу, этот Могильный Разум, и бросили здесь – или же погибли, защищая его; встретили смерть прежде, чем смогли излечить своих сородичей от этой мерзости.

Если у них было лекарство, в чем я сильно сомневаюсь.

Больше я не мог выдержать. Схватив в охапку Геймлпара, я понес его обратно по проходу. Последние лучи солнца исчезли, единственный свет исходил от взбудораженной груды, все еще вопившей в ложной надежде, отчаянии и мýке.

Глава 15

Нас охватила паника. Мы не сумели быстро отыскать путь к маленькой лодке, пришвартованной где-то внизу. В густой тени, отбрасываемой небесным мостом, наша троица заблудилась; мы снова и снова натыкались на разлагающиеся трупы.

Мертвые Предтечи лежали повсюду – на платформах и мостах, в галереях, в жилищах.

Их были сотни. И никаких следов людей.

Но не было и следов взрывов или пожаров, лишь острые лезвия, похожие на изготовленные человеком рыболовные орудия, и сделанные наспех дубинки. Ни на ком из мертвецов не было брони.

Что-то рассорило Предтеч, и они дрались, пока не полегли все до единого, подумал я, и лорд-адмирал поддержал эту догадку.

Но почему?

Они дрались за добычу – либо за то, чтобы она не попала не в те руки.

– Какую добычу?! – воскликнул я на бегу.

Винневра держалась рядом. Геймлпар пропал из виду.

Поняв это, мы остановились. Я увидел, что старик, изнуренный до предела, ковыляет по дальнему мосту.

– Эй, дети! – крикнул он. – Нам сюда. Вы прошли мимо.

Мы вернулись к нему. Старик провел нас обратно к лестнице и люку, укрытым тьмой. Мы спускались на ощупь по ступенькам, пока не услышали плеск волн о причал и окружающие колонны.

В наигустейшей тени из всех, где нам довелось побывать, мы сумели заползти в лодку, сбросить канат, взяться за весла и отчалить от деревни.

Тем временем вверху, не слишком высоко, снова начала биться и корчиться груда. Вся деревня содрогалась; нам на голову, шею и плечи сыпались песок, грязь и невесть что еще.