Примордиум

К незначительно поврежденным кольцам можно было отправить запасные части с одного из двух Ковчегов, построивших их. Но подобные поставки не осуществлялись уже годы, а еще для них требовалось создать портал.

– Энергии хватит для открытия портала минимальной величины, а срока его существования – для переноса массы, сравнимой с его собственной. Я распорядился, чтобы корабли отдали необходимую энергию и, если потребуется, пожертвовали сверхсветовыми двигателями.

Я не понимал, зачем Дидакт решил спасти одно из орудий, против создания которых он решительно выступал.

Возможно, он хотел спасти вовсе не колесо.

Дидакт никогда не рассказывал о своих мотивах – во всяком случае, мне.

Планета с волчьей мордой продолжила путь, практически не изменившись.

Ореол поворачивался, пока его заблокированные в стазисе секции отстреливались одна за другой. Энергия их возвращения к нормальной физике рассеивалась по системе интенсивными каскадами инфракрасных волн и высокоэнергетических фотонов.

– Картограф! – Голос Дидакта привлек к себе внимание всех уцелевших операторов и функций самого Картографа. – Спасение биологических образцов, в том числе зараженных Потопом, является изначальной целью. Рассчитай уменьшение установки. Мы должны пройти через портал. Уменьшение позволит нам использовать малый Ковчег для проведения ремонтных работ. Доклад!

Что ж, это все объясняло. Дидакт выполнял миссию Библиотекаря. Он мог спасти хотя бы некоторые расы из тех, что были поселены на установке.

Картограф быстро подготовил доклад. Мы изучили оптимальную конфигурацию для прохождения через ограниченный портал и передали указания.

Энергия была временно перераспределена для создания портала. В центр колеса выстрелили более тонкие и яркие спицы, соединяясь с вновь возникшим сферическим узлом, который внезапно стал темно-серым и вполне реальным. Спицам предстояло играть роли растяжек, чтобы сберечь бóльшую часть оставшихся биологических видов и обеспечить хотя бы минимальную защищенность их сред обитания, пока сегменты колеса будут сбрасываться.

По всему колесу секции, признанные невосстанавливаемыми, – с оголенным фундаментом, с незаконченным ландшафтом или слишком сильно поврежденные – отделялись от стен и улетали наружу, медленно кувыркаясь и разваливаясь на части.

Несмотря на поглощенность работой, я позволил себе минуту скорби по всему погибшему либо погибающему на этих обреченных секциях. Города, леса, горы – неужели им пришел конец? Я не мог сказать наверняка, а на подсчеты не было времени – эти решения уже приняты, а новые проблемы возникают быстро.

Краевые стены складывались, как мех гармони, придвигая друг к другу оставшиеся части и сцепляя их, формируя колесо намного меньшего размера.

Не знаю, сколько занял процесс – часы или дни. Это было не важно. Колесо завершило свое жертвенное сокращение.

Спицы замерцали, тестируя новую конфигурацию. Все выглядело нормально…

Вот еще одна секция оторвалась и вылетела наружу. Образовались новые спицы, прикрепились к краям плит, между которыми образовалась брешь, и стены вновь сжались.

Колесо вращалось с едва заметным блеском. Мы удостоверились в его целостности.

– Отправить всю энергию на создание портала, – распорядился Дидакт. – Операторам не вмешиваться – ваша работа закончена.

Затем он с великой гордостью и грустью обратился к Предтечам, сохранившим верность Совету во время правления Нищенствующего Уклона и продолжавшим служить, даже заразившись.

Колесо продолжало вращаться, покрываясь густыми облаками. Я увидел последние взблески изящных стыков, систему управления погодой, выравнивающуюся атмосферу, которая охлаждалась или нагревалась, оберегая важный для Библиотекаря груз.

Груз, важный и для меня, но по моим собственным причинам.

Перемещения через портал я не увидел. Думаю, оно и к лучшему.

С момента приземления на кольце я пережил гораздо больше, чем мне было дано понять и выдержать за всю жизнь.

– Ты тоже свободен, юный человек, – сказал Дидакт и взмахом руки разорвал паутину.

Свет в помещении Картографа потускнел и сменился тьмой. Милосердной, спасительной.

Это было время перемен. Я еще не знал, что очень многое для меня изменилось.

Глава 35

Чакас, юный человек, – произнес Дидакт, – Райзер здесь. Мы снова вместе.

Я очнулся. Ощущение – как будто я тону, качаясь в вязкой черной жиже. Тело по-прежнему было бесчувственным. Я едва видел меняющиеся незнакомые цвета и абсурдные силуэты.

Мой взгляд сфокусировался, удалось рассмотреть широкое гротескное лицо – и осознать, что оно выглядит более молодым и гладким, чем сохранившееся в моей памяти.

Действительно ли это Дидакт?

Я понятия не имел, как Предтечи стареют или обновляют себя. Мне было все равно. Мои эмоции были погашены, я испытывал умиротворенность. Почти полную.

– Ты прошел труднейшее испытание, – сказал Дидакт. – И с тобой обращались очень грубо. Я прошу прощения за это.

– Где Райзер?

Мои губы не шевелились. Вообще ничего не шевелилось, но Дидакт услышал меня.

– Он цел и невредим. Я подготовил его для транспортировки. Как только достигнем Ковчега…

– Хочу увидеть его.