Принесенный ветром

Или так: красавчик сделал это один, без ведома Валентины, но она каким-то образом узнала, и ему ничего не оставалось, как отправить возлюбленную вслед за ее родственницей.

Так что же мы имеем? Вероятный убийца – молодой мужчина, красивый, не обделенный женским вниманием, про которого все вокруг слышали, но никто его не видел. Кроме Валиной соседки, хозяйки таксы. Но очень сомнительно, что она составит внятный его портрет.

Мог ли этот таинственный убийца быть Ромой, с которым встречалась Ниночка? Почему бы нет?

Мог ли загадочный преступник быть Жучкиным? Нет, это вряд ли, староват меценат для роли героя-любовника. Выглядит, конечно, неплохо – подтянутый, загорелый (приходится стараться, если имеешь молодую жену), но никто и никогда, даже Марья Семеновна, не назовет его юношей.

И тут мне стало ясно, что я все время пытаюсь свести два дела в одно. Почему?

Сама не знаю. Наверное, потому что убийство произошло в моем доме, а сразу же после этого в моей жизни произошли странные события: сначала обыск в моей квартире, потом похищение.

«Ты забыла про Олега. Он тоже внезапно появился в твоем доме», – ехидно сказал внутренний голос, но я отмахнулась от него. Какое отношение может иметь Олег к Валентине? Или к Аделаиде? Нет, он тут явно ни при чем. Странно, конечно, что на мой звонок Олег не ответил. Но на Паттинсона он нисколечко не похож.

Итак, что мы имеем? Есть человек, который охотится за мной, потому что считает, что портрет Медичи у меня. И есть кто-то еще, убивший тетку и ее племянницу. Не сомневаюсь, что между обоими убийствами существует связь.

Мне в чашку полилась жиденькая заварка, а за ней – кипяток. Розетка наполнилась новой порцией варенья. Я достала из сумочки фотографию.

– Скажите, Марья Семеновна, а этих людей вы не знаете?

Петрова надела очки и принялась внимательно исследовать снимок. Потом положила фотографию на стол и спросила:

– Откуда она у тебя?

– Следователь забыл, – соврала я. – Это двоюродный брат Аделаиды Амвросиевны с супругой и двумя детьми. Он вместе с женой погиб в автокатастрофе.

– Вот как, – задумчиво произнесла Марья Семеновна. – Этой фотографии я ни разу у Ады не видела.

– Следователю ее дала племянница, Валентина.

– Вот как! – повторила Петрова, на этот раз с большим энтузиазмом. – Карточки этой я никогда не видела, но…

Я поняла, что сейчас услышу что-то важное, и затаила дыхание.

– …людей этих я знаю. Нет, брата с женой не видела ни разу, они где-то на Севере жили, а дети… Дети приезжали к Аде. Мальчика я сразу узнала. Девочку нет, она тут совсем малышка.

– Давно приезжали?

– Давно. Еще маленькими были, почти такими же, как на карточке. Нет, девчушка была чуть постарше, года три. Только родители вовсе не погибли в автокатастрофе, кто это тебе сказал, Танечка? – Петрова внимательно смотрела на меня поверх очков.

– Следователь, – привычно соврала я. – А ему – Валентина.

– Понятно. Она ничего не знает. Слышала звон… И никогда не интересовалась Адиными родственниками. Это родня по матери Ады, а матери у нее и у Валиной мамы были разные.

Брат Ады, Николай Соколов, был водителем-дальнобойщиком. В молодости это был очень красивый мужчина, многим девушкам нравился. Жену выбирал долго – и довыбирался… Женился, когда ему было уже за тридцать, на совсем молодой девушке, только что институт окончившей.

– Не по Сеньке шапка оказалась, – вздохнула Марья Семеновна. – Адочка всего один раз ее видела, но на всю жизнь запомнила. Привозил Коля Лариску сюда, сестре показать, ребенок у них был тогда только один, мальчишка лет трех-четырех. Гордился он женой – как же, умница, красавица, ученый-историк. Она даже диссертацию пыталась защитить, что-то по Древней Греции, но не получилось, терпения не хватило. В институте преподавала. Но странная она была. Муж ее боготворил, а она смотрела на него, как на пустое место. Считала, видать, что облагодетельствовала лапотника, позволила на себе жениться. У Ады они пробыли всего два дня, а потом уехали – Лариска дольше оставаться не хотела. Аду она почти не замечала, не разговаривала с ней, на вопросы отвечала односложно и с пренебрежением.

– И где Колька эту дурынду нашел? – удивлялась Аделаида. – Других, что ли, девушек рядом не было?

Ада к брату хорошо относилась, жалела его. А о его жене спокойно говорить не могла, так сильно та ей не нравилась.

Прожил Коля с женой пятнадцать лет, или чуть меньше, родила она ему двоих детей, а потом зачудила. Влюбилась в профессора археологии и укатила с ним на какие-то раскопки в Монголию. А потом вернулась ненадолго и вскоре окончательно от мужа упорхнула.

– Значит, она жива? – спросила я.