Принц

Он никогда не думал, что он доживет до этого дня - и Сорен, Стернс, или кем бы он ни был, занимается физическим трудом. В возрасте семнадцати лет, наблюдая, как Сорен драит пол в ските, мылом, водой и металлической мочалкой, голыми руками и на коленях, Кингсли понял, что может умереть в этот момент, и с уверенностью сказать, что он видел все.

- Предполагалось, что ты будешь помогать, Кингсли.

Сорен ополоснул мочалку в воде и принялся за пятно с удвоенной энергией.

- Прошу прощения. Я в шоке. Еще не отошел, mon ami.

Улыбка играла в уголках губ Сорена.

- Наш Господь был плотником или, возможно, каменщиком. Апостол Павел шил палатки.* (В Деяниях 18:3 говорится, что ремеслом апостола Павла было изготовление палаток. В библейские времена, чтобы сделать палатку для путешествий, ремесленники вначале изготавливали тканые полосы, обычно из верблюжьей или козьей шерсти. Затем эти полосы сшивали. Палатки также делали из кожи или льняного полотна, которое ткали в родном городе Павла, Тарсе. Возможно, он делал льняные навесы от солнца для атриев — внутренних двориков.) Они делали своими руками изнурительный, непосильный труд. Если запачкать руки не было ниже их достоинства, это не должно быть ниже и моего достоинства.

- Я хочу быть ниже тебя.

- Ты ниже меня, Кингсли, во всех смыслах, но не буквально. И если ты хочешь быть буквально ниже меня до наступления утра, я предложил бы тебе помочь. Я говорил, что скит - адская дыра.

С тяжелым вздохом, Кингсли взял губку и упал на колени.

- Ты не преувеличивал.

Кингсли огляделся и принялся еще раз за паутину, за покрытый грязью и пометом мышей и птиц пол, которые сделали из эрмитажа дом после того, как отец Леопольд отправился на встречу со своим создателем.

- Мы должны найти другое место.

- Больше негде. На расстоянии многих миль.

- Здесь отвратительно.

- Это штат Мэн. Скоро зима, и она наступит быстро. У нас осталось, пожалуй, две недели теплых ночей.

- Здесь более чем отвратительно.

- После того, как здесь будет чисто, оно идеально подойдет для нас.

- Идеально подойдет для тебя, чтобы бить и трахать меня?

- Именно, - сказал Сорен, даже не улыбнувшись.

Но в улыбке и не было необходимости, поскольку Кингсли понимал, что Сорен не шутит.

- Хорошо.

- Ученики никогда сюда не заходят.

- Pourquoi?

Кингсли вернулся к чистке. Оказалось, в этом месте умерла мышь, и жир ее костей и костного мозга оставил неизгладимый след на древесине. Прекрасное место, чтобы отдавать свое тело человеку, которого он боготворил.

- Кто-то пустил слух, что призрак отца Леопольда часто посещает скит, потому что он умер здесь. Они нашли его тело спустя неделю, так как все были в ловушке в школе из-за метели.

- Просто призрак священника. Нечего бояться.

- История утверждает, что призрак отца Леопольда позволяет сексуальные вольности с тем, кто попадает в пределы его досягаемости. После смерти он пирует тем, в чем отказывал себе при жизни. Ты веришь в это?

Кингсли посмотрел на Сорена с широко открытыми глазами.

- Нет, но очень хочу.

Сорен рассмеялся и бросил в него металлическую губку. Кингсли поймал ее у своей груди и решительно атаковал жирное пятно от мыши. Понадобилось целых два часа, чтобы вымыть пол. Еще один час, чтобы смести паутину и убить обитателей. Он смачно раздавил паука-волка.

Чересчур смачно на взгляд Сорена.

- Разве ты не можешь ловить их и выпускать на улицу, Кингсли? Убивать их излишне.

Кингсли поднял холодный, жесткий взгляд на Сорена.

- Ловить пауков и выпускать их на улицу? Я когда-нибудь говорил тебе, у меня было кровотечение еще три дня после нашей первой ночи вместе? Pardonez-moi за мои слова, но католическое почитание тобой неприкосновенности жизни, было бы более убедительным, не будь ты садистом.

Сорен поднялся на ноги и выпрямился. Он подошел к Кингсли.

- У меня нет ни малейшего желания причинять паукам боль так, как я хочу причинить боль тебе. В этом разница.

- В самом деле? Как так?

- Прежде всего, я не нахожу пауков привлекательными.

Сорен поднял бровь. Кингсли не смог остановить вырвавшийся смешок. Но губы Сорена заставили его замолчать. Поцелуй длился всего мгновение, прежде чем Сорен отстранился.

- Возвращайся к работе, - приказал он.

Кингсли упал на колени перед Сореном, посмотрев на него снизу-вверх.

- Да, сэр.

Сорен посмотрел на него сверху-вниз и Кингсли без труда различил голод в его глазах.

- Возвращайся… к… работе, - приказал Сорен.

Это прозвучало, как будто он говорил сам себе, нежели Кингсли. Кинг нахмурился.

- Да, сэр.