Принц, Алёнушка и Волк

– Вижу, что стараешься, – ответил Жека серьезно, с неожиданным теплом в голосе. – И это мне в тебе нравится. У тебя, конечно, голова забита хламом, но ты это знаешь и пытаешься время от времени избавиться от этого хлама. Чтобы увидеть за ним новые горизонты. Уважаю. Немногие люди готовы пойти на такое. Ведь хлам в голове не только мусор, но и очень удобная защита от всего, что их не устраивает.

– Ты говоришь заумно, как моя подруга-психолог, – фыркнула Алёна, чувствуя себя одновременно обиженной и польщенной. И немного смущенной.

– Это был комплимент. Я их нечасто девушкам говорю.

Алёна не нашла, что ответить. От смущения она постучала по стеклу, привлекая внимание ящерицы. Василиск глянул на нее презрительно, но с места не сдвинулся.

А вот Жека обошел террариум и опять встал рядом, и даже коснулся плеча Алёны своим твердым плечом, и от этого прикосновения у нее по спине пробежали мурашки. Ей вдруг показалось, что он подошел с каким-то намерением. В холодном воздухе подвала возникло легкое напряжение, как перед грозой.

Раньше Жека не делал ничего такого, что вызвало бы ее протест. Не пытался перейти границы. Но может, он хочет сделать это сейчас? Алёна и сама не поняла, какие чувства вызвала в ней эта мысль – возмущение или надежду?

Наверху прошли по коридору рабочие, что-то глухо лязгнуло, грохнуло, потом все стихло. Алёна глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя.

– Побегаец куда-то запропастился, – сказала она пересохшими губами, не глядя на стоявшего рядом с ней мужчину. – Позвони ему, пожалуйста. Нам пора идти.

Жека неохотно отодвинулся, достал телефон, посмотрел на экран и покачал головой.

– Тут связи нет, – напомнил он. – Придется подняться.

Он повернулся и направился к выходу. Алёне стало немного страшно, когда он сгинул в темноте прохода, а она осталась одна. Его ботинки протопали по лестнице; шаги затихли, потом его рука сильно дернула дверь. Дверь лязгнула, Жека недоуменно чертыхнулся. Рванул дверь еще и еще. И сказал:

– Слушай, кажется, нас случайно заперли снаружи. Дверь не открывается. Вот так номер!

Доски загрохотали под ударами кулака.

– Эй, наверху! – зычно прокричал Жека. – Дверь откройте!

Алёна начала торопливо пробираться к выходу, петляя между террариумами. Она толком не поняла, что случилось.

Шагнула в проход и натолкнулась на твердую мужскую грудь; Жека ухватил ее за плечи, его борода пощекотала ей лоб и щеку.

– Почему дверь закрыта? – спросила Алёна удивленно.

– Хрен его знает, – угрюмо сказал невидимый в темноте Жека, взял Алёну за запястье и повел обратно к свету террариумов. – Может, строители закрыли, когда уходили. Или сам Илья задумался о линьке кроликов и запер нас по забывчивости. С него станется.

– А ты можешь выломать дверь?

– Нет. Видела, какая она? Ее, поди, с тюремных времен не меняли. Там даже есть заваренное окошечко для надзирателей. Можно еще стучать, но толку не будет. Рабочий день закончен, строители ушли, в корпусе никого. Даже сигнализации нет. Подвал ведь бесхозный. Так что придется нам тут куковать, пока Илья не надумает вернуться.

– А если он не вернется? – у Алёны дрогнул голос. – Он же сказал: «Будете уходить – захлопните дверь». А вдруг он ушел домой… и ему никак не позвонить!

– Ну, не будем предполагать худшее! – жизнерадостно сказал Жека. – Вернется Илюха как миленький, куда денется!

– Ага, утром…

– Не каркай, Алёна, – Жека легко щелкнул ее по кончику носа, чтобы подбодрить. – Ты принцесса пессимисток.

– Тут страшно. И холодно. И моя мама…

– Беспокоится будет, да-да, помню. Ладно, давай поступим так: пока Илюха не нарисовался, попробуем отыскать выход из этого подвала. Он длинный, на весь корпус. Говорят, тут подземные переходы есть между корпусами, может, нам повезет и мы на них наткнемся. Возьми, раз замерзла.

Он снял со стула свою куртку и набросил ее Алёне на плечи. Тяжелая кожа придавила Алёнины плечи, как кольчуга, но тяжесть эта была уютной, как дружеские объятия сильного человека. От куртки пахло кожей, металлом, бензином и ветром.

– А тебе не холодно?

– Мне редко бывает холодно. А тут вообще курорт. Жарища. Ну что, идем?

Он махнул рукой в темный конец подвала.

– Там же ничего не видно!

– Включим фонарик в телефоне. Кончай ныть, подруга! Не хочешь туда – сиди тут, с ящерицами. Тут светло.

– Я с тобой! – Алёна метнулась к Жеке, потому что испугалась остаться одна, пусть даже в компании Васи, Коти, Шуши и прочих рептилий. Они все за стеклом и не помогут ей в случае, если их темноты вынырнет маньяк или привидение.

Алёна крепко стиснула зубы, чтобы сдержать порыв поскулить от души, и покорно пошла вслед за Жекой. Покидать освещенную часть подвала было страшно до трясучки.

Сначала Алёна боялась каждого шороха. Боялась, что фонарь выхватит из темноты что-нибудь жуткое. Но пока им попадались на пути только сломанные парты, стулья, шкафы, набитые заплесневелыми тетрадями с работами студентов, которые выпустились из вуза лет пятьдесят назад.

Однажды Алёна перепугалась так, что взвизгнула, когда в рассеянном луче фонаря мелькнула огромная белая голова.