Принц и Лишний

– Тяжело людям помогать… – вздохнула «глазунья». – Все, считай, через себя пропускаешь…  Мне люди говорят, мол, Мирочка, спасибо тебе… А мне приятно… Приятно делать людям добро… Я могу вам погадать! Бесплатно! Снимите карты мизинцем левой руки. Отлично… Так, гадаем на сегодняшний день!

Карты легли на стол, я села рядом, глядя на всю карточную композицию.

– Итак, – прокашлялась Мира, возвращая себе инфернальный голос. – Весть, после которой придется отправиться в путь. Вам кто-то позвонит, возможно, с неожиданной просьбой. Ждут вас суета и черный мужчина. Внезапный испуг… Та-а-ак… А закончится день… хм….

На стол легла карта с названием «Смерть». Легла она в абсолютной тишине. Я призвала на помощь не только лунный параллелепипед, но и весь свой скепсис.

Я пыталась уточнить у полярного лиса, ставшего последнее время неотъемлемым спутником моей жизни, к чему бы это, но он был занят, осваивая древнюю профессию столяра, поэтому не услышал меня.

Карта смерти в черном капюшоне смотрела на меня красными глазами, горящими из белой черепушки. В руках Смерти была коса, а вокруг были нарисованы красивые цветы.

«Коси и забивай! – усмехнулся Идеал. – Я тоже так могу! Эм… ждут тебя дорога занесенная и дом казенный, валет трефовый, гроб сосновый,  ни дна, ни покрышки!»

«А к гробу крышка!» – в рифму отозвался песец, ловко орудуя рубанком.

Нет, ну я понимаю, что передо мной обычная шарлатанка, но …  Согласитесь, не очень приятно. Не то, чтобы настроение прокисло, как суп, забытый на плите, но было как-то не по себе.

– Я перегадаю! – уверенно заметила «гадунья – глазунья», тасуя колоду. – Давайте погадаем на будущее! Итак, все началось с изменений. В вашей жизни произошли изменения. Сейчас у нас – любовь, суета, неприятности. А в будущем у нас… Ой! Опять смерть!

Три раза мы гадали, и все три раза последней картой выпадала Смерть.

– Ну, это могут быть … хм… изменения в жизни… Кардинальные… – вздохнула Мира, глядя на меня так, словно прикидывает, какого цвета венок выбирать на мою одинокую могилку.

– Кардинально – положительные или радикально-отрицательные? – кисловато поинтересовалась я, снова глядя на «нехорошую карту» и понимая, что положительным тут предположительно и не пахнет…

– Я пойду… Мне пора… – заметила Мира, сворачивая свой гадательный салон. Она ушла «причинять добро», а я осталась с обгаженной душой. Если среди всадников апокалипсиса найдется вакансия, то у меня уже есть кандидатура.

И тут раздался звонок. Звонил директор.

– Возьми доверенность, которую я оставил в ящике твоего стола, мешок из шкафа и обойди все мои статуи. Список у тебя в столе. Если грязные – почисти, помой. Собирай все подношения, я потом приеду  – разберу. И без глупостей! Включай свои куриные мозги! Давай, работай! Нечего чаи гонять!

– Ваши статуи, вот вы и мойте! – возмутилась я, явно не горя желанием почувствовать себя представителем клининговой компании.

– Будешь возмущаться, тебя ждут очень большие и внезапные неприятности! – огрызнулся Гимней, а я с одной стороны порадовалась, что он – физическое лицо, а не юридическое. Просто в физическое лицо можно легко получить за такие просьбы.

Когда тебя просят нехорошими словами сделать что-то срочное, лучшее, что ты можешь сделать, – выводы.

«Вот и неожиданное известие!» – промелькнуло у меня в голове, чувствуя, как пророчество начинает сбываться.  Я вытащила мешок, в котором лежала плесневелая тряпка и пластиковая бутылка с водой. Интересно, если бог любви такой продажный, то как в него еще верят?

Я очутилась в каком-то белоснежном храме. Ряд статуй напоминал мне музей. Я искала знакомую морду предпринимателя – нанимателя. В поисках Бога Любви мне пришлось несколько раз обойти пустой зал. Возле некоторых статуй лежали подношения. И вот статуя красивого юноши, который смотрел на меня  влюбленным взглядом. «Бог Любви и Брака». По сравнению с тем волосатым, приземистым обрюзгшим колобком, который иногда закатывается в офис и любит добавлять перед своим именем солидное слово «директор», – земля и небо. Я на всякий случай посмотрела  по сторонам. Даров было немного. Какие-то засохшие цветы, три монетки, один позеленевший кусок хлеба и какая-то пыльная шкурка. Я открыла мешок, чувствуя себя мародером, запихнула все туда. Интереса ради, я попыталась посмотреть какую-то блестящую заколку, которая лежала на соседнем пьедестале, но меня отмело, как от эпицентра взрыва. Я больно стукнулась, ойкнула, встала, понимая, зачем нужна доверенность. Я обернулась и увидела огромную черную статую в черном капюшоне, которая назидательно протягивала костлявую руку в сторону богов и меня. Возле статуи было столько «даров», что я сама удивилась, но трогать не стала. Чур, меня!