Принц и Лишний

– Душа моя просит продолжения? – улыбнулся мой «Шехерезад», проводя пальцами по моим волосам. – На чем я остановился? Ах, да… Душа принца изнывала от того, что впервые за всю свою недолгую жизнь, а ему было уже двадцать пять, он получил отказ. Жалкая душонка не могла смириться с тем, что он – третий лишний.  Хитрый принц пообещал девушке, что она станет королевой, если ответит на его ухаживания, но красавица отказалась. Принц был в ярости. Его душа еще сильней жаждала заполучить то, что ему не принадлежит. Была ночь. Темная и тревожная. Принц нетерпеливо ждал, когда его приказ будет выполнен, расхаживая по этой самой комнате. И не было больше слов любви. Стихи, которые были написаны на несколько лет вперед придворными поэтами, сгорали в камине. Дверь открылась, и в комнату втолкнули растерянную девушку.  «Ты же понимаешь, что  мне не отказывают?», –  злобно произнес принц, вставая с места запирая дверь на ключ. Девушка умоляла не трогать ее, просила пощадить, взывала к качествам, изначально принцу не присущим. «Если вы меня действительно любите, то отпустите! Прошу вас!» – шептала она, пытаясь открыть дверь. Когда принц  обнял ее, девушка ударила его. «Ах так? Либо – я, либо – никто!» – в гневе воскликнул наш герой. Через мгновение девушка упала на пол, прижимая руку к окровавленной груди. «Чего же ты боишься? Любовь ведь побеждает смерть? И если ты любишь, то должна в это верить…  Хочу на это посмотреть!» – усмехнулся он, глядя, как его мечта делает последний вздох в своей жизни.

Я бросила взгляд на шрам возле сердца, но промолчала.  Мне ведь никто никогда не рассказывал сказок. Медаль, виртуально выданная знакомыми и друзьями, приколотая к груди  моей мамы и  моего папы, блестевшая на солнце общественного мнения надписью: «Хорошие родители, обеспечившие свою дочь всем необходимым!», была для них дороже всего на свете. А мой внутренний мир, мои переживания всегда воспринимались, как попытка сорвать с их груди заслуженную награду. Не может «всем обеспеченный ребенок» быть несчастлив!  Не может… Просто "с жиру бесится"!

– О чем же сейчас думает, душа моя?– я готова бесконечно целовать губы, которые произносят эти слова.

– Все в порядке. Вспомнился один неприятный пустяк.  Знаешь, за что я тебе благодарна? За то, что тебе не все равно, о чем я думаю, о чем переживаю, – улыбнулась я, проводя пальцами по его губам.

– Странно, не так ли? Я задаю тебе вопрос, на который сам не люблю отвечать, – заметило мое чудовище, вплетая свои пальцы в мои волосы. – Знаешь, меня пытались понять многие. А меня не нужно понимать. Меня можно только принять. Таким, каким я есть. Проще говоря, со мной нужно просто смириться…

Я уже свернулась в клубочек,  спряталась у него на груди и уснула. Мне достаточно просто того, что он есть. Остальное не имеет значения…  Главное, что он есть…

Не помню, что мне снилось, но проснулась я одна, среди подушек и одеял.

– Иери? – заволновалась я, сонно глядя в темноту. В темном углу вспыхнули красные глаза.

– Я здесь, душа моя… – прошептала тьма. – Просто тело устало, и я решил, что будет лучше, если оно отдохнет… Но я все равно с тобой…  Я ведь знаю, как моя душечка боится темноты…

Алые огни приблизились ко мне, холодная  лапа осторожно прикоснулась к моим растрепанным волосам, а потом сползла на щеку, успокаивая меня ледяным прикосновением.

– Спи, душа моя, – услышала я вкрадчивый голос, от которого на душе становилось так сладко и тепло. Холодная лапа легла мне на плечо, осторожно поглаживая длинным когтем мою шею.

Я осторожно взяла ее, прижала к своей щеке, потерлась об нее и попыталась согреть. Но как я ни старалась, когтистая лапка все равно оставалась холодной… Сквозь сон я чувствовала прикосновение когтей к моей спине и даже попросила почесать под лопаткой. Какое блаженство… Я помню, как сонно поцеловала холодную ладонь и почувствовала ледяной поцелуй на своем вспотевшем лбу. И если сейчас он захочет вырвать мое сердце, то он всего лишь заберет то, что принадлежит ему.

***

Утро встретило меня завтраком и ванной, поэтому весь мир может наслаждаться чистой и блаженствующей Любовью.  Пока я сидела на работе и пила утренний кофе, на пороге появилась брюнетка с палочкой. Она сильно хромала на правую ногу, на лице у нее был свежий шрам, а на руке – повязка. Почти, как у меня.

Она  с некоторым сомнением оглядывалась по сторонам, рассматривая распечатанную на цветном принтере заманчивую, но абсолютно не соответствующую реальному положению дел в Азерсайде живопись, облепившую стены. По закону подлости, следом за ней влетел Гимней, чуть не сбив ее с ног. Он подошел к моему столу, не обращая внимания на посетительницу,  и протянул руку.

«Он тебе что? Руку финансовой помощи предлагает?» – скептически заметил песец.

– Мне ее пожать?  Или в нее нужно что-то вложить? – спросила я, глядя, как директор смотрит на меня.