Принц и Лишний

– Да! Да! Неужели? – услышала я голос клиентки, которая уже отошла настолько, что болтала с кем-то по телефону. – Вы не ошиблись? Точно? То есть вы хотите сказать, что я никому ничего не должна? И мне восстанавливают лицензию? А! Он еще может обжаловать? То есть экспертиза показала, что этот зуб делала не я? Не может быть! … Хм… Вы предлагаете встретиться и все обсудить за чашечкой кофе? … Я не знаю… Я подумаю…

Голос клиентки теплел, а я стояла, упираясь рукой в стену и переводя дух.

– … Хорошо, сегодня вечером… В шесть часов… Я там еще ни разу не была! А кухня там хорошая? … Заинтриговали… Хорошо, я буду… Ну заезжайте в полшестого… До встречи!

Я дошла до своего стула и упала на него, чувствуя, что у меня совсем не осталось сил. На часах светилась надпись: «Заказ отменен!»

– Как хорошо, что ты вернулась! Я тут немного передумала! – зубная фея окончательно отошла от пережитого, в отличие от меня. – Спасибо тебе. Мне просто только что звонил юрист, который занимался моим делом… Так что мне пора. Мы с ним сегодня договорились встретиться… Обсудить … деловые вопросы…

– А зубы у юриста хорошие? – поинтересовалась я, глядя на часы и выдыхая. Ноги до сих пор были ватными.

– Я еще не знаю! – озадаченно ответила Анна прежним голосом. – Мне кажется, что у него неправильный прикус. Я бы с удовольствием посмотрела! Если надо я все сделаю!

Я усмехнулась, а потом протянула ей клык.

– Держи, Аня. Все, что вампиру в тебе понравилось, так это твои пять литров крови… И больше ничего!  – устало улыбнулась я, глядя на то, как она с интересом рассматривает трофей.  – Пусть будет талисманом. Чтобы всегда напоминать о том, что в жизни упырей хватает…

Глава девятая. Бабка-проказница, или Любви все возрасты покорны

 «Невооруженный взглядом я его оценила.

Вооруженным – застрелила!»

Девушка со стрелками

Я вытащила портрет вампира и с удовольствием поставила на нем жирный крест. Не знаю, что помогло избавиться от чар, преждевременная, но от этого не менее трагическая, кончина кровососа или чеснок, веяние которого теперь распространялось от меня на километр. Пришлось бежать за жвачкой. Радостно чавкая половиной пачки ментоловой резинки, я решила успокоиться. Молча перебирая интересные картинки, затесавшиеся в мою новостную ленту, лайкая их с «левого» профиля в соцсети, я увидела свою фотографию. «Пропала девушка! Все, кто знает хоть какую-нибудь информацию о ее местонахождении – откликнитесь! Максимальный репост! Ее зовут Любовь Лернер! Откликнитесь, не будьте черствыми к чужому горю! Собрала вещи, ушла из дома и не вернулась. Если вам что-нибудь известно, сообщите по номеру… Мы ее очень любим и ждем! Ее родители очень волнуются! Мама вся извелась. Прошу вас, расскажите об этом знакомым! В полицию пока не обращались! Надеемся найти ее своими силами!»

Пропала, Мальвина, невеста моя… Она убежа-а-ала, ведь бил её я! Рыдаю, не знаю, куда мне дева-а-аться. Найду, и придется ей с жи-и-изнью ра-а-аста-ава-а-аться! Я вспомнила экстренную эвакуацию из обители «Любви и Обожания».

Если бы пассажиры четырехтрубного парохода, включившего в свою культурно-развлекательную программу незабываемую встречу с айсбергом, эвакуировались с такой скоростью, с какой эвакуировалась я в день получки, то первые шлюпки не ушли бы полупустыми.

Под постом, набравшем тысячу лайков и сотни репостов, красовалась моя фотография. Та самая. Любимая. С моего Дня Рождения, где я сижу и счастливо улыбаюсь, сжимая в руках бокал шампанского и надрезая торт. Мама стоит позади меня, а рядом с ней стоит моя бывшая подруга Инга, скривив по привычке свои алые губы. Мой отец целиком не поместился в кадр, но я вижу его клетчатую рубашку. За ней следовала фотография, на которой я стою в несуразной зимней куртке, в обнимку с Оленем на фоне городского фонтана.

«А теперь диванные экстрасенсы начинают вести расследование!» – усмехнулся Идеал, глядя на комментарии и потирая ручки.