Принц и Лишний

И невдомек начальству, что крепостное право отменили ровно за сто лет до первого полета человека в космос. Привычка требовать от крепостных звезды с неба, ставить космические планы, а потом объяснять ленивым раздолбаям, что им до нормальной зарплаты как до Луны, так и осталась неискоренима.

По соседству простиралась ветка жалоб «рабовладельцев». И снова создавалось впечатление, что на всех белых, мягких и пушистых боссов работает один и тот же ленивый и скудоумный Вася, тупая и обидчивая Маша, хитрожопый и шибко грамотный Петя. Почитав крики души, оценив заманчивые условия, которые «не ценили» все вышеперечисленные, мне захотелось разорвать порочный круг, предложив свою скромную кандидатуру на должность с невероятным окладом. Я бы так и сделала, если бы не одно «но»…

Пробежав глазами городские вакансии, похихикав над объявлением: «На должность секретаря требуется красивая девушка. Основное требование — полная самоотдача!» — я снова посмотрела на часы. Четыре часа.

В мою голову стала закрадываться дерзкая мысль. Я сделала пирамидку из мебели, предварительно закрыв дверь и закусив губу от волнения, дотронулась до часов и тут же отлетела. Пирамида из двух стульев рухнула, а я лежала на полу. При попытке встать у меня перед глазами промелькнула костлявая. Полежав немного, охая, как старушка, я приподнялась, посмотрела на стол и вспомнила про доверенность, срок которой истекает сегодня в пять часов. Идея показалась гениальной. Я снова собрала пирамидку, взяла доверенность, боязливо протянула руку, дотронулась до часов, а потом сняла их. Ничего себе! Положив часы на стол, сделав глоток кофе от волнения и потирая ушибленный локоть, я стала рассматривать это чудо техники. Итак, пробуем открыть часики и посмотреть, как они устроены.

«У Любви нашей руки-крюки, нельзя ей технику доверять! Все, что Любе попало в руки, все можно смело в ведро кидать! Парам-пам-пам!» — пропел Идеал, вспоминая торчащий из мусорною ведра разобранный электрочайник вместе со сломанной отверткой.

Мастер-ломастер готов приступить к оперативно-интуитивному ремонту и пока что не знает, с чего начать!

«Ищи крышечку!» — подсказывал песец.

«Да повесь их обратно! — требовал Идеал, поглядывая на сиротливо торчащий из стены гвоздь. — А вдруг сейчас директора нелегкая принесет?»

Сломав ноготь при попытке подковырнуть крышку, я отхлебнула кофе, пытаясь разгадать загадку этого прибора учета не только рабочего, но и личного времени. И если мне удастся это сделать…

Перед глазами тут же промелькнула интеллектуальная игра «Кто хочет стать миллионером?», причем я была уверена, что в соседнем павильоне обязательно должна сниматься передача «Кто хочет спать с миллионером?», откуда периодически выглядывают девушки, интересуясь, не выиграл ли кто заветный миллиончик?

На секунду я представила, что ремонт часов увенчался успехом и теперь на табло высвечивается счет на десяток миллионов. В мою пользу, разумеется. Алчный директор хватается сначала за сердце, потом за кошелек и почку. А вдруг все получится, и я смогу свободно заказывать себе смузи в джакузи и коктейль в постель, пока Гимней как от себя отрывает внутренние органы, сдавая их в заботливые руки черных трансплантологов и ищет покупателей на свою недвижимость? Я могу рассчитывать даже на три почки! Семья директора должна во всем помогать друг другу.

На моей груди сверкал орден Лиги Справедливости, за спиной развевались не то плащ, не то крылья, а в голове после фразы «рабы — не мы!» сразу же появлялись статьи КЗОТа, воодушевляя меня встать на защиту своей личной жизни.

Срок доверенности истекал через минуту. Жаль. Идея была хорошая, но все тщетно. Вот это действительно обидно. Судьба дала такой шанс, а я ничего не смогла сделать! У меня оставалось еще тридцать секунд, чтобы вернуть часы на место. Пока я карабкалась по стульям к заветному гвоздику, оставалось десять секунд. Стоя на шаткой конструкции, мне удалось водрузить часы на место и даже выровнять их горизонтально плинтусу. Я слезла со стульев, растащила их по местам, глядя, как доверенность в моей руке сгорает в невидимом огне.

Через секунду у меня зазвонил телефон, высветив нехорошее слово, емко и кратко характеризующее натуру моего директора. Я напряглась, ожидая услышать что-то вроде: «Кто разрешал тебе трогать часы?» — но вместо этого Гимней потребовал, чтобы я вышла на улицу вместе с собранным пособием по безалаберности.