Принц и Лишний

— Как не может? — надулась я, уже зная, что подарю. Я бы устроила ему настоящий праздник. Я уже мысленно несла в двух руках пакеты с конфетами, словно Дед Мороз, решивший осчастливить детский сад, и красивые, дорогие часы. А еще купила бы ему набор отверток на случай, если моему чудовищу будет интересно, как устроены подаренные мною часики. Столько интересных идей я могу придумать, столько милых подарков я могу подарить, чтобы увидеть счастье в любимых глазах. Это же так здорово, когда любимый чувствует себя счастливым, и это счастье передается тебе. Я мысленно листала внутренний календарь, приближая праздник, как только это возможно.

— Ну, хорошо, — смилостивился Иери, глядя на мою мечтательную улыбку. — Придумай сама, когда у меня будет день… рождения.

— Но ведь… — с сомнением заметила я, не горя желанием отмечать день рождения принца, при мысли о котором у меня начинаются первые признаки диареи. — По идее, у вас с принцем день рождения должен быть в один и тот же день…

— Пусть будет так, — снисходительно ответило мне мое чудовище. — Пусть будет в один день…

— Получается, что у тебя тоже сегодня день рождения? — вздохнула я, прикидывая, что мне придется смотаться обратно, купить подарок, а потом вернуться. Минут тридцать на дорогу… Плюс еще минут тридцать на выбор подарка… Это уже час… Но если взять такси…

Меня развернули к себе и поцеловали. Не знаю, сколько длился поцелуй, но в нем было столько нежности и любви, что мое сердце чуть не оборвалось.

— Это был лучший подарок, который ты могла мне подарить, — прошептал Иери, зарываясь в мои волосы и поглаживая их. — Самый лучший подарок, душа моя…

«Лучший подарок любимому — подарок, сделанный собственными губами! А теперь сувенир для нашего принца, который мы будем делать своими руками! Как вы уже поняли, в эфире „Очумелые ручки“, и я снова подкрался незаметно. Сегодня нам понадобится циркулярная пила, авось и невнимательность. Мы будем с вами делать группу инвалидности!» — объявил песец, отворачиваясь и что-то мастеря.

В полумраке горели свечи, красивые блюда манили приятными запахами и изумительной сервировкой… Было такое ощущение, что мы сейчас посмотрим на блюда, вздохнем, откроем дверь, а с улицы тут же набежит толпа голодных гостей, которые пытаются сожрать столько, чтобы по максимуму окупить дорогой подарок.

— Пробуй, душа моя, — меня обняли, подводя к столу. — Все, что тебе нравится… Это приготовили для тебя.

Есть мне почему-то не хотелось, поэтому я положила руку на грудь моему чудовищу, ища в его глазах ответ на свой молчаливый вопрос. Меня осторожно обняли за талию, взяли за руку и повели по залу.

«Тю! Опять без музыки!» — разочарованно вздохнул полярный лис, украдкой любуясь нами.

— Лучшая музыка — тишина, — заметил мой «меломан», угадывая мой вопрос. — Я не хочу подстраиваться под музыку, зная, что она никогда не будет подстраиваться под меня. Мне проще представить свою музыку… И когда танцую с тобой, я ее отчетливо слышу.

Я тоже мысленно слышу что-то похожее на венский вальс, но только какой-то странный, грустный и таинственный, как предчувствие. В какой-то момент музыка становится светлей, даря сердцу надежду, а потом бессердечно отнимает ее минорными ладами. И так бесконечно. Есть в моей музыке что-то, что держит сердце в напряжении и заставляет задавать себе странные вопросы… Почему он так нежен сегодня? Нет, он нежен всегда, но сегодня особенно… Что все это значит? К чему все это? Почему распустили слуг? Почему он постоянно меня целует? Почему боится отпустить хоть на секунду?

— Хочешь узнать продолжение сказки? — услышала я шепот, прерывающий вереницу бесконечных и тревожных «почему». Иери склонился ко мне, оставив на моей щеке поцелуй. Вот опять…

— Да, хочу… — ответила я, глядя на наши руки.

— У принца был день рождения. И когда принц принимал подарки от гостей, возлюбленный девушки преподнес ему свой подарок. Неожиданный удар в сердце тем самым кинжалом, который принц попросил выбросить, стал тем самым главным подарком всего вечера. Душа принца металась, страшась смерти и цепляясь за каждую секунду своей никчемной жизни. Там, на тонкой границе между жизнью и смертью, мы с ним и повстречались, — произнес Иери, глядя на меня. На его груди алел лепесток розы. Я осторожно высвободила руку, чтобы смахнуть его, но он не смахивался… Это был не лепесток…

— В чем дело, душа моя? — мою руку снова вернули на место, а я едва успела заметить отпечаток чего-то красного на пальцах…