«Принц» и «цареубийца». История Павла Строганова и Жильбера Ромма

«Дражайший брат Шарль-Жильбер Ромм, математик, уроженец Риома, проживающий на улице Монмартр в особняке г-на графа Строганова, мастера, принятый в масоны ложей Девяти сестер на 28-м заседании в 29-й день 10 месяца 5776 года истинного света, желая участвовать в работах регулярных Лож, попросил нас ходатайствовать перед вами о выдаче ему Сертификата, который бы подтверждал его статус полноправного масона. Мы с удовольствием пользуемся сей возможностью предоставить ему подобное доказательство нашей дружбы и по-братски просим вас выдать такой Сертификат этому дорогому брату».[21]

Указанная в обращении дата при переводе на обычный календарь означает, что в ложу Ромм вступил 29 декабря 1776 года, то есть в один год со Строгановым. Именно в этой принадлежности обоих к масонскому «братству» и кроется, на мой взгляд, причина безоговорочного доверия старшего Строганова к наставнику своего сына и той свободы действий, которую он предоставил Ромму. Ведь груз забот о воспитании Попо препоручался не просто учителю, а «брату» по Ордену, чей «талант» получил признание и других «вольных каменщиков».

Приведенное выше обращение руководства ложи к Великому Востоку было сделано в самый разгар подготовки Строгановых и Ромма к отъезду из Франции. Направляясь в Россию, Ромм, очевидно, надеялся, что масонские связи могут оказаться полезны ему и на новом месте, почему и попросил у руководства ложи сертификат, подтверждающий его принадлежность к «братству». Возможно, надежды риомца были небеспочвенны, так как в семидесятые годы XVIII века масонское движение в России переживало период активного развития, апофеозом которого стало учреждение 25 мая 1779 года в Петербурге Великой национальной ложи под председательством князя Г.П. Гагарина. Однако запрос относительно Ромма поступил в Великий Восток далеко не в самое благоприятное время. Принятие ложей Девяти сестер в свои ряды Вольтера, имевшее в свете широкий резонанс и вызвавшее недовольство властей, стало причиной разногласий внутри Ложи и продолжительного конфликта между нею и руководством Великого Востока. В марте 1779 года Великий Восток даже постановил закрыть ложу Девяти сестер, но ее членам два месяца спустя удалось добиться отмены этого решения. В подобной ситуации даже такой технический вопрос, как выдача сертификата уезжающему за границу «брату», становился неразрешимой проблемой. Об этом мы можем узнать из письма от 23 марта 1780 года, направленного Ромму секретарем ложи Девяти сестер аббатом Рузо через А.С. Строганова: