«Г-н граф сообщит Вам, мой дорогой друг, о причинах прискорбного молчания, которое я хранил по отношению к нему. Я же Вам скажу о причинах моего молчания в отношении Вас. Отъезжая, Вы поручили мне выслать Вам сертификат Великого Востока, но, когда я Вам это обещал, я думал, что завершение основной части нашей тяжбы, решившейся в нашу пользу, вернет нам привычный поток благодеяний со стороны этого института. Я ошибался. Хотя Великий Восток и заставил нас сторицей заплатить за свое уважение и дружбу, парижское отделение (chambre de Paris) тем не менее считает, что вправе откладывать предоставление нам любых сертификатов до полного окончания тяжбы. А та все тянется и будет еще тянуться. Не знаю, когда она закончится, хотя брат Милон, наш Докладчик, непрестанно обещает нам ее завершить. Видя, что этот путь для осуществления Ваших и моих пожеланий закрыт, я несколько раз обращался к нашей Ложе, чтобы получить сертификат от нее. Тут имелась другая сложность. У нее [Ложи] не было ни готовых бланков, ни возможности их забрать у господина Шоффара без уплаты 440 франков по истекшему еще в прошлом августе векселю, который ему выписал небезызвестный аббат Кордье у себя и на свое имя. Однако порядок, уже шесть месяцев как восстановленный в наших финансах и в нашей политике, <…> этот замечательный порядок позволил нашему казначею уплатить Шоффару и забрать у него 200 бланков, которые мы немедленно заполним. На них будет напечатанный текст сертификата и подпись доктора Франклина, нашего досточтимого [т. е. председателя ложи. –
Масонский фартук Вольтера. Поскольку масонские ложи произошли от тайных братств средневековых строителей, а их члены называли себя «вольными каменщиками», непременным атрибутом каждого масона был фартук каменщика
Пока я Вам больше ничего не сообщу, так как даже не знаю, Вам ли я это сообщаю. Примите уверения в моих к Вам теплых чувствах и полнейшей преданности.
Сообщите мне о себе, заклинаю Вас во имя дружбы. И не ждите для этого прибытия Вашего сертификата. Мне действительно не терпится узнать, как Вам показалась зима в Петербурге».