Принц на продажу

– Естественно. Какой смысл быть княгиней, если не можешь отдавать приказы? Ваши желания закон для меня, – Ваше Высочество, – сказала она измененным голосом, пытаясь, по-видимому, передразнить сиделку. – Вот я и пожелала!

Внезапно князь понял, что что-то не так. Он подошел поближе и внимательно присмотрелся. Глаза Мелиссы лихорадочно сверкали, а щеки раскраснелись. Он осторожно прикоснулся к ее руке – кожа оказалась чересчур горячей и сухой.

– Вы должны лечь в постель, Мелисса, – князь испугался, что она может заболеть пневмонией, если уже не заболела. – Вы нездоровы.

– Я чувствую себя хорошо, – пробормотала она и принялась танцевать пред ним, что-то напевая.

Князь мгновенно подскочил к ней и, не обращая внимания на ее протесты, поднял на руки и понес в спальню.

Там он уложил ее на кровать и принялся непрерывно звонить в колокольчик, пока в комнату не вбежала испуганная сиделка.

– У Ее Высочества жар, – сказал князь. – Вы не должны оставлять ее одну.

– Но Ее Высочество приказала мне…

– Когда моя жена больна, – взорвался князь, – она ваша пациентка, а не госпожа. Если вы еще раз оставите ее, я заставлю вас пожалеть об этом!

Он в ярости вышел из комнаты и направился в свою спальню. Беспокойство о Мелиссе заставило его забыть о выпивке. Сейчас, когда болезнь разрушила ту стену, которая стояла между ними, он не мог понять, кто она на самом деле: робкая девочка, ищущая друзей и понимания или хладнокровная женщина, способная любой ценой добиваться своей цели. Возможно, в ней поровну и того и другого.

Он пролежал без сна до утра, наблюдая, как звезды начинают постепенно гаснуть, и небо из черного становится серым, а потом голубым.

Глава десятая

Мелисса пролежала в бреду два дня, и хотя Луи заходил к ней несколько раз, она его не узнавала.

Доктор Вири вернулся в охотничий домик и привез с собой еще одну сиделку. Она была похожа на первую – то же темное платье, строгий взгляд и умение держать язык за зубами. Последнее было особенно важным, потому что фоторепортеры, вооруженные телеобъективами, следили за домом из окрестных лесов и считали, что Мелисса не выходит из комнаты по более романтическим причинам.

Интересно, какие заголовки появятся вскоре в газетах, угрюмо подумал Луи, и как на них отреагирует Элиза.

Ее реакция не заставила долго ждать. Она позвонила на третий день и сразу же взяла быка за рога.

– Что случилось с Мелиссой? – спросила она, не потрудившись даже придумать более приличную причину для звонка.

– У нее сильный жар, – ответил князь и рассказал ей о последних событиях.

Элиза мгновенно успокоилась, и ее голос принял сочувственный тон.

– Какая неприятность для тебя, дорогой! Этой глупой девчонке не стоило отправляться в горы одной.

– Часть вины лежит на мне.

– Это почему же? – спросила Элиза таким голосом, что Луи чуть не пожалел о сказанном. Он немедленно сменил тему разговора и принялся убеждать Элизу, что любит ее даже больше, чем раньше, и что время, проведенное вдали от нее, он считает потерянным напрасно.

– Тебе не стоило устраивать такой длинный медовый месяц, – вздохнула она в ответ. – Как долго ты сможешь делать вид, что счастлив в браке?

– Бесконечно долго, – сказал он. – Главное – позаботиться, чтобы у людей не появился повод для сплетен.

– Не беспокойся об этом, – ответила Элиза и понизив голос, добавила: – Вчера ко мне приезжал Красски.

– Чего он хотел?

– Попрощаться со мной. Он уезжает домой на несколько недель. Кроме того, он хотел удостовериться, что мы по-прежнему вместе.

– И что же ты ему сказала?

– Не волнуйся, дорогой. Я была сама скрытность. Я сказала ему, что ты весьма практичный монарх и решил, что брак по любви не идет ни в какое сравнение с возможностью жениться на богатейшей женщине мира.

– Что он на это ответил?

– Он сказал, что все еще готов помочь твоей стране.

– Теперь, когда за мной стоит Бентон Груп, мне не нужна его помощь.

– Он не думает, что они выложат нужную тебе сумму. Он показал мне смету, и оказалось, что придется потратить как минимум на сто миллионов больше, чем ты планировал.

– Красски преувеличивает, – сказал Луи спокойным тоном, хотя его сердце заколотилось так, что, казалось, выскочит из груди. Ему самому хотелось бы верить в свои слова, но он понимал, что Красски не станет шутить такими вещами.

– Не думаю. Я очень волнуюсь из-за этого, Луи.

– Тебе не о чем волноваться, – ему приходилось стараться, чтобы его голос звучал уверенно. – Все идет как надо.

– Надеюсь. Дорогой, мне так хочется тебя увидеть. Ты не можешь прилететь ко мне?

– Нет, это слишком опасно. Если меня увидят…

– Ты никогда раньше не беспокоился об этом.

– Мы должны соблюдать осторожность, – сказал князь умоляющим тоном. – Что обо мне подумают, если узнают, что я езжу к другой женщине во время своего медового месяца.

– Я думала, ты устанавливаешь правила, а не следуешь им.

– Пожалуйста, постарайся понять, – взмолился он. – Мне нужно выиграть время.

Элиза вздохнула.

– Прости, Луи. Я просто очень ревную тебя.

– Уверяю тебя, для ревности нет причин.

– Я поверю в это, только когда увижу тебя.