Принц Половины Осени

Через два дня в лагерь поступили новенькие. Две девушки, держась под руки, медленно спускались в зал из камеры. Когда-то на их месте был я. Только у них взгляд был заинтересованный, а у меня уставший. Я в тот день всё ещё сожалел об утраченной фотографии, которая была последний связкой с моим прошлым. Ночью я потерял единственную крупицу настоящего себя, которая у меня была. И эта потеря, признаться, меня подкосила. Я прокручивал в голове момент, когда обрывки фото падали на пол. Снова и снова падали, оказавшись под подошвой ботинка Морриса. И эти воспоминания поглощали меня, точно вязкое болото.

Я оторвался от мыслей, когда все уже кричали на повышенных тонах. Не понимаю я местный народ. Все же в одной лодке, но каждый тянет одеяло на себя, усугубляя общее положение. Будто их прошлое было уничтожено, когда за ними закрылись двери лагеря. Но никто из них не понимает, что прошлое не уничтожено по-настоящему. Крупицы – всё, что от нас осталось. Нет больше целой картинки, есть только неполное изображение, которое всё сильнее рассыпается.

– Они смотрят на это шоу, – я констатировал факт себе под нос. Охрана у стен, на верхних мостиках смотрела на нас с интересом. Кто-то свистел, кто-то подбадривал. – Как на животных в вольере.

Им можно даже денег не платить, для них каждый день разная развлекательная программа. Новенькие, сопровождаемые косыми взглядами заключённых и хлёсткими комментариями, прошли вглубь зала.

Тем же вечером, когда я стоял в очереди в душевую, началась потасовка. Кого-то избивали внутри. Охранники начали делать ставки, поднялся шум, крики и смех смешались. Я бросил свои вещи и, чертыхаясь, залетел внутрь. По залу, от стены к стене, волокли одну из поступившись девушек. Под ногами хлюпала вода, смешавшаяся с кровью, а крики испуганной и голой девушки напоминали визг свиньи. Она была вся мокрая, видимо, её дёрнули прямо из кабинки. Её подруга оставалась бессильной, поскольку была зажата двумя огромными заключёнными девушками с другой стороны душевой. Она просто стояла там и рвала глотку.

Я подлетел к той, что лежала на полу, из её носа тонкой струйкой текла кровь, а по красным щекам катились крупные слёзы. Она даже перестала сопротивляться, отдаваясь на волю мучителей. Мне кажется, если бы заключённые не держали её за волосы, она бы просто лежала на кафеле.

– Какого чёрта? – Я грубо оттолкнул заключённого, который держал свою жертву за волосы. – Отпусти её. Отпусти.

– Послушай, герой, – громко позвал ещё кто-то со стороны. – Тебе лучше своим делом заняться.

Крики слегка поутихли, когда резко обернулся на голос. Если присмотреться к ситуации, то здесь были в основном девушки и несколько парней, которые, видимо, затеяли всё это. Остальные просто кучкой наблюдали. Местные обычно старались друг к другу не лезть, держась, как два лагеря в нейтралитете. Но общая ненависть к новеньким изменила стандартные негласные правила.

– Я тебе лучше замолчать и уйти отсюда к черту. – Прошипел я.

– Да что ты? Мне уже от страха плакать начинать? – Он картинно удивился. В неожиданной тишине раздались лишь пара смешков.

– Можешь начинать. – Я подошёл ближе. – Я здесь за убийство.

Играю грязно, но почти не вру. Он едва приоткрыл рот, я его оттолкнул. Парень поскользнулся и рухнул на кафель, поднимая в воздух мелкие брызги. В ответ на мою выходку поднялась новая волна криков, но секундой позже я понял, что это крики одобрения. Толпа жаждала крови. Им даже плевать на то, кого будут бить. Я не стал поддаваться всеобщему куражу, просто отогнал заключённых от новенькой на полу и дал ей одно из мокрых полотенец. Когда все поняли, что зрелища отменяются, тихо разошлись.

Тем же вечером, когда я сидел в библиотеке, ко мне подошла та самая новенькая. На её носу алел свежий шрам.

– Спасибо. – Тихо сказала она и села рядом.

– Ага. – Я перевернул страницу.

– Меня зовут Рубин. А мою сестру – Джек. Нас лишили титулов, когда мы решили узнать о Четвёртом.

– О ком? – Я с удивлением поднял на неё взгляд.

– Коннор. Четвёртый Хранитель. – Добродушно повторила Рубин. – Он пошёл против своих, после чего был отправлен на Ямы. Так нам сказали гонцы. – Она пожала плечами. – Когда мы об этом узнали, решили сами всё перепроверить, но Хранители лишили нас титулов. А их гонцы объявили нас предателями.

– Вас поэтому арестовали? – Я свёл брови к переносице. Тема начинала интересовать.

– Не совсем. Все, кто имел титул, начали относиться к нам, будто мы отбросы. Мы совершили преступление, усомнившись. – Она отвернулась и передёрнула плечом.

– Но вас не убили, – не унимался.

– Как видишь. Про нас забыли, оставили на растерзание военным и слугам Хранителей. Я и Джек были вынуждены бежать из дома, надеясь, что нападки прекратятся. Хотели уберечь наших родных, понимаешь? – Рубин повернулась ко мне с таким видом, что в груди невольно пробежала трещина. Я сглотнул.

– Это было её решение, да?