Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами

Был трубадуром-рыцарем[141]мой князь, рожденныйВ стране далекой от дикарки и Назона.Будь он лишь трубадур, не смог бы сочетатьС суровой доблестью он дар стихи слагать.А рыцарь и знаток лишь в воинской науке,Он всех бы уморил в окрестностях от скуки,Подобный нашим праотцам,Что пеньем не прельщали дам.Когда бы в вас, средь нег и Муз взращенномПод сенью благосклонных к вам небес,В самой Лютеции и всюду восхваленном,Искатель приключений вдруг воскрес,Безумьем обуян, с копьем наперевес,

То не были бы вы чаровником известным,Придворным и послом, поэтом столь прелестным,Надежною опорою царям,Таким, как ныне вы знакомы нам.Порою верностью неплохо погордиться,Покуда новая не встретится девица,Воздержность, вежество, отвагу проявлять,В отсутствие утех печаль изображать.Но вот близ замка, у опущенной решеткиНечесаный сосед с пронзительной трубой,Подняв забрало и отнюдь не кроткий,Явился бражничать иль вызвать вас на бой.Нет, право, наша жизнь намного веселее!К тому же рыцаря молоденький слуга

Прекрасной даме часто делался милееИ паладину наставлял рога.А сколь в пути небезопасно!Вы всякий миг могли буяна повстречать:Коверкая наречье галлов, ясноОн предлагал вам в позитуру встать,Поскольку жаждал увенчаться славой.Гигантов вознамерясь извести,Наш странствующий рыцарь был в чести,Мечом махал налево и направоИ сокрушал прохожих по пути.Но нравы рыцарские наконец сменилаГалантность наша, что, конечно, мило.Жестоким был турнир: глаз Генрих[142]

потерял,С иного сбили спесь, другой безруким стал.И рыцарь, сброшенный во всем вооруженьеС коня, убоине на вертеле под стать,Претерпевал насмешки и мученья,С земли не в силах встать.Потом роскошные явились маскарадыВ Версале праздничном, балеты, кавалькады.Великолепными бывали карусели,Где тешился Конде, пустив коня в карьер,Где славились и доблесть, и веселье,А в короле — галантности пример.Богине (бог легко приискивал ей смену)Стараясь угодить, Мольер умело сценуРасцвечивал чредой волшебною картин[143]

.Сей чести домогался и Расин.Боюсь, учитель, как бы преизбытокВсех этих образов не вышел мне в убытокИ надо мною не занес свой мечТех рыцарских времен замшелый пережиток.Ведь вместо паладинов восхваленья,Чему столь звучную вы посвятили речь,Дерзаю я в моем стихотвореньеИх подвигами пренебречь.Но вот и палинодия: в стремленьеО рыцарях стихи слагать и переврав,Возможно, многое, в одном всегда я прав,Когда хочу сказать: такая мукаМне с вами долгая разлука,Что к вам готов лететь стремглав.