Принц Теней

ПИСАНО РУКОЙ РОЗАЛИНЫ КАПУЛЕТТИ, ОТПРАВЛЕНО БЕНВОЛИО МОНТЕККИ, ОТНЯТО ТИБАЛЬТОМ КАПУЛЕТТИ У ЕЕ СЛУЖАНКИ.

НЕ ДОСТАВЛЕНО

От вашей сестры во Христе.

Увы, ваше предупреждение пришло слишком поздно, потому что я нахожу, что истинная вера моей кузины уже безнадежно испорчена и опасная ересь пустила уже слишком глубокие корни в ее душе. Никакие мои слова и убеждения не могут поколебать ее в этом заблуждении, хотя она и осознает опасность, которая угрожает ее бессмертной душе.

Умоляю вас, сделайте все возможное, чтобы этот лжепророк не мог продолжать смущать ее чистую и доверчивую душу. Я не могу доверить это письмо святому отцу – он близко общается с моим братом, ради моего спокойствия, и может не передать письмо вам. Умоляю вас, сделайте все, что можете, чтобы предотвратить беду. А я не могу сделать ничего, кроме как молиться, чтобы вам это удалось.

Будьте осторожны и да хранит вас Господь, любимый мой брат во Христе.

Если бы я только подумал о письме и отцу Лоренцо тоже… письме, в котором объяснил бы в нескольких словах всю опасность, – все могло бы сложиться совсем иначе…

Но это была моя ошибка, мой грех, больше ничей.

Ромео не пускал меня в свои покои весь следующий день, но я думал, что он просто заперся там и сидит – его слуга клялся мне, что так и есть. А потом последовал вызов мне от бабушки немедленно явиться к ней – и я понял, что что-то произошло. Что-то пошло не так. Очень неправильно.

Я вошел в эту геенну огненную, где невозможно было дышать от жара натопленной печи, и увидел бабушку, которая куталась в одеяла и грелась у пылающего очага. Я был удивлен, увидев там же и мою матушку, и не только ее: рядом с бабушкой с крайне недовольным видом восседала Вероника, моя сестра. Она была почти замужем, и я искренне надеялся, что мне больше не придется общаться с ней до свадьбы. Ну, по крайней мере, она страдала от жары не меньше, чем я, хотя и пыталась сохранять изящество и достоинство – что довольно трудно, когда волосы слипаются от пота, а по лицу пот течет, словно слезы оплакивающей мужа вдовы.

А вот матушка моя не потела, хотя ее лоб чуть поблескивал. Она сидела спокойно, сложив руки на коленях, и смотрела на меня с тревогой.

Я поклонился ей, бабушке, а Веронике слегка кивнул.

– Встань сюда, – сказала бабушка. Она была бледна и дрожала, и вообще была похожа на полутруп, но глаза ее пылали жестоким властным огнем. – Где твой кузен?

– В своих покоях, – ответил я и очень быстро догадался, что ошибаюсь. Но не показал вида, потом что любое проявление слабости в этом логове льва могло иметь фатальные последствия. Боже, должно быть, в брюхе у дьявола и то не так жарко. Из угла нерешительно выступила служанка, глаза ее были опущены и вид она имела очень испуганный. Дрожащие руки она сцепила замком перед собой.

– Скажи ему, – велела бабушка.

Служанка бросила быстрый взгляд на мою мать, та ободряюще кивнула.

Облизав пересохшие от волнения губы, она заговорила дрожащим голосом, очень тихо:

– Умоляю простить меня, синьор, но я занимаюсь ночными вазами… я их опорожняю и мою… и… и когда я пришла, чтобы забрать ее… юного хозяина Ромео там не было.

– Но его слуга клянется, что он внутри. Ты, наверно, просто не видела его.

– Нет, синьор, я… – Она снова облизнула губы и сделала глубокий вдох для храбрости: – Ночная ваза была у него под кроватью, как всегда. И мне пришлось пройти через всю комнату. Его не было там.

– А горшок? Им пользовались? – спросила бабушка. – Давай же, девочка, говори погромче, я плохо слышу!

– Отчасти, – пробормотала девушка. Ее грубые красные руки побелели там, где она сжимала их. – Как если бы он был дома утром, но не дольше.

Бабушка отослала ее прочь щелчком пальцев, и та с видимым облегчением удалилась. И внимание всех обратилось на меня.

– Итак, его нет в этих стенах, – произнесла бабушка. – Ты знаешь, где он?

– Нет, – покачал я головой. Лучше было признаться в этом сразу – ложь только усугубила бы мое положение.

– Твой кузен несколько раз покидал этот дом без тебя. Тебе это известно?