Принцесса Лиза, которая прилетела на воздушном шаре

Шнурок быстро пробежал вокруг колеса и распутал пленников. Будучи в родственных отношениях со всеми верёвками на свете, он имел врождённые способности к развязыванию любых узлов.

– Лиза, а чего он от нас за это хочет? – спросила недоверчивая Циля.

– Она вам потом расскажет, – вместо девочки ответил Шнурок. – Сейчас некогда – скоро рассвет. – Небо на востоке действительно посветлело. – Двигаться надо. Если возражений нет, то прошу всех за мной.

Он повернулся и пошёл в сторону берега.

Глава 9. Переправа

1

Ниже по течению ручья за кустом оказался небольшой пляж. На влажном песке высунувшись наполовину из воды лежали две лодки, сделанные из прозрачных пластиковых бутылок, и тихо разговаривали между собой. Сверху вдоль корпуса у каждой бутылки имелся вырез, в котором могли поместиться несколько человечков. Лодки и сами были почти что человечками, только водоплавающими.

Чудесные эволюционные преобразования, в результате которых на Острове появились его необычные обитатели, частично зацепили и две пустые пластиковые бутылки. Они к этому времени уже основательно нахлебались грязной весенней воды и приготовились навсегда сгинуть в трясине заболоченной канавы. К сожалению, их генетическая трансформация прошла с некоторыми отклонениями, и население Острова пополнилось двумя странными существами – нечто промежуточное между человечком и тюленем. Вместо рук и ног у них выросли ласты, шевеля которыми существа отлично плавали в воде, но по суше передвигались с трудом. Маленькие головки-пробки не позволили мозгу вырасти до нормального размера и сформироваться должным образом, и поэтому умственное развитие бутылок остановилось на примитивном уровне. Но при этом они чётко выговаривали слова и хорошо понимали человеческую речь.

Когда-то каждая из бутылок содержала не менее полутора литров газированного напитка. Но какого сорта был напиток никто не помнил: бумажные этикетки давно размокли, отклеились и потерялись. Поэтому пластиковые лодки ничего не могли рассказать о своей молодости и внутреннем мире, наполненном бурлящими пузырьками и искрящимися ароматами. Сегодня они спокойно колыхались в тихих струях водяного потока и не думали о сложных проблемах, которые волновали жителей Острова по обе стороны Ручья. Внешне лодки не отличались друг от друга, если не считать пластмассовых пробок. У левой – пробка была красного цвета, а у правой – синего.

Бутылки были преданы Шнурку, как бывают преданы бродячие собаки приютившему их сторожу колбасной фабрики.

Они и раньше-то никогда не разлучались, а теперь Шнурок связал их между собой крепкой верёвкой. Получалась устойчивая плавучая конструкция – катамаран. Шнурок отмыл бутылки снаружи и вычистил мусор, накопившийся внутри. Получился отличный корабль, который мог легко перемещаться как вдоль, так и поперёк ручья. Парусов и вёсел для плавания не требовалось. Бутылочные лодки прекрасно гребли собственными ластами. Руль тоже был не нужен. Они поворачивали, повинуясь командам своего капитана. Вот только не могли запомнить где правая сторона, а где левая. Поэтому, чтобы повернуть налево, рулевой должен был кричать: «Красная – стоп. Синяя – полный вперёд», и наоборот, если надо было повернуть в другую сторону. После долгих тренировок Шнурок научил их двигаться даже задним ходом.

2

– Прошу на борт, – сказал Шнурок, когда путешественники вышли на влажный песок пляжа. – Рассаживайтесь равномерно, чтобы не перевернуться.

– А ты? – спросил Ножик.

– Я пока что здесь останусь, пока вы в Коттедже не определитесь.

– А как же мы поплывём без капитана?

– Почему это без капитана? – возмутилась миссис Пин. – Ещё и не на таком плавали. Якорь мне в глотку!

Шнурок одобрительно посмотрел на Цилю и рассказал, как управлять необычным судном. Долго объяснять не пришлось: в молодости, задолго до того, как оказаться в коробке, миссис Пин имела удовольствие служить на настоящем корабле и находилась в непосредственной близости от сердца настоящего капитана.

Никто не знал сколько Присцилле Пин на самом деле лет. Скорее всего она и сама этого не знала. Самые ранние воспоминания Булавки относились к концу XIX века, когда её первый раз прикололи к элегантной дамской шляпке и вывели на прогулку в городской парк. Произошло это солнечным летним днём в городе Глазго, и с тех пор Циля считала своей родиной Шотландию, а себя коренной шотландкой.

Мода на дамские головные уборы часто менялась, и от этого в основном зависела повседневная жизнь шляпной булавки. Иногда она подолгу вместе с прелестной головкой своей хозяйки кружилась в вихре светской жизни, а иногда на долгие месяцы и даже годы отправлялась в темноту деревянной шкатулки за компанию с другими вышедшими из моды аксессуарами женского гардероба.

Перед тем как попасть на морскую службу Циля некоторое время работала… в похоронном бюро. Её бархатная чёрная шляпка служила частью траурного костюма молодой сотрудницы этого скорбного заведения. Во время похорон девушка украшала гробы и могилы цветами, венками, лентами и другими печальными символами.