Принцесса Лиза, которая прилетела на воздушном шаре

Для суда выбрали ровную свободную от травы и других растений площадку. С одной стороны установили складной детский стульчик на колёсиках, со столиком и цветными шариками на проволоке. На него раньше сажали грудных детей, чтобы покормить из ложечки, а сегодня он выполнял роль высокой судейской кафедры. Справа и слева разместили столы и стулья поменьше: для прокурора и адвоката. Их нашли в игрушечном наборе кукольной мебели. Краска на деревянных деталях местами облупилась, а у адвокатского стула подломилась ножка. С другой стороны площадки оборудовали широкую скамейку – доску на двух кирпичах – для почётных гостей и телевизионной аппаратуры. Сверху уже стоял оператор Кузнечик со своей видеокамерой и крутил объектив, настраивая резкость и регулируя баланс белого цвета. Менее важные персоны и обычные зрители стояли плотной толпой позади скамейки. А ещё дальше для всеобщего спокойствия их окружали выстроившиеся цепочкой заменщики с дубинками.

Магнит на колёсиках с прикованными к нему подсудимыми разместили в центре судебной площадки.

Немногочисленные зрители стояли, покорно опустив головы вниз, и смотрели в землю. Некоторые тихо переговаривались между собой. Ножику показалось, что все эти граждане пришли сюда не по доброй воле.

– Встать! Суд идёт! – тоненьким голоском выкрикнула секретарь.

Секретарём суда работала Шариковая Ручка с обкусанным пластмассовым колпачком. Эту должность она получила за прежние заслуги в педагогической деятельности и за то, что умела читать и писать почти без ошибок. Грамотных людей на Острове уважали и диплом об образовании не спрашивали. Сама же секретарша не считала нужным сообщать, что закончила только первый класс Болшевской средней школы, да и тот «на троечку».

Появился судья, и по рядам собравшихся прокатился испуганный шёпот. Ножик понял, что обитатели его не любят и боятся.

Судью звали Ужак и для солидности, чтобы отличать его от простых человечков, прибавляли «ваша честь». Не трудно догадаться, что в прежние времена он был обыкновенным чёрным ужом с жёлтыми пятнышками на голове. Сейчас же в судейское кресло уселся худой длинный субъект, в чёрной блестящей мантии и напудренном парике. Он стукнул деревянным молотком по столику с такой силой, что цветные шарики задрожали на своей проволоке, и прошипел:

– Слу-ш-ш-ается дело: Ничейный Остров против Ножика и его банды.

– Какой ещё банды? – спросил Мастер, на что Ужак стукнул молотком ещё сильнее.

– Тиш-ш-ше! Я требую соблюдать тиш-ш-шину в зале суда! Прокурор Клейстер, предоставляю вам слово для обвинения.

3

Кузнечик навёл видеокамеру на сморщенного засохшего старичка и показал его крупным планом. На телевизионных экранах хорошего качества зрители смогли прочитать выцветшую этикетку «Клей Канцелярский», украшавшую левый бок бывшего пластикового пузырька с обрезанным наискосок острым носиком. Всю жизнь он провёл на письменном столе в Коттедже, подклеивая разные записки и журнальные вырезки в толстую тетрадь. Обычно в текстах содержались кулинарные рецепты и народные методы лечения хронических болезней, он Клей их не читал. Он только клеил и считал себя опытным юристом, главная задача которого – крепко и аккуратно подшить дело.

Прокурор не любил своё настоящее имя. У юриста, полагал он, который публично и громко выступает в суде, и имя должно быть звонким, подходящим к профессии. Без сомнения, «прокурор Клейстер» звучит гораздо солиднее, чем какой-то там «прокурор Канцелярский».

– Ваша честь Ужак, уважаемый адвокат и граждане Ничейного Острова, сегодня мы собрались в этих величественных стенах зала правосудия, – сказал Клейстер и обвёл рукой вокруг. Все присутствующие проследили за его движением, но никаких стен не обнаружили. Это недоразумение не смутило прокурора. – Мы собрались здесь, —повторил он, – чтобы справедливо осудить и примерно наказать злодеев, тайным образом пробравшихся в Коттедж и злоумышлявших совершить преступление против всеми нами любимого губернатора, его превосходительства господина Дракончика. Кроме того, они в публичном месте недостойным образом осквернили почитаемую всеми обитателями Острова Шипучую башню. И в довершении всего оказали вооружённое сопротивление нашим доблестным защитникам и охранителям порядка – бойцам замены и лично синьору Бальзамику.

Ужак стукнул молотком и, повернувшись к обвиняемым, спросил:

– Будут ли у вас возражения по поводу высказанных обвинений.

Ножик попытался оторвать руку от магнита, чтобы энергичным жестом подтвердить слова своего возмущения неправильным обвинением, но не смог этого сделать и промолчал. Тогда выступил Мастер:

– Мы не…, – начал он, но его перебила секретарь:

– Обращаясь к суду, надо говорить «ваша честь».

– Ваша честь, – исправился Мастер, – мы с Ножиком и наши друзья ничего такого не умышляли, в Коттедже мы не были и до недавнего времени даже не знали про какого-то Дракончика…

Судейский молоток грозно стукнул, а секретарь тут же поправила: