Принцесса маори

— Мы отправились в путь, еще не подозревая, что нас ждет впереди. Люси неожиданно затосковала по дому и непременно хотела вернуться в Нейпир, — как бы извиняясь, заметила тетушка Ха.

— Потом земля содрогнулась, мы в панике повернули обратно, но по дороге встретили людей, которые нам сообщили, что в капелле миссии в Мэривейле нескольких священников землетрясение застало врасплох, и они погибли. Люди отговаривали нас возвращаться в Мини и советовали искать защиту в городе, — сказала Люси, внимательно глядя Еве в лицо, и добавила: — Землетрясение принесло много разрушений?

У Евы на глаза навернулись слезы. Она кивнула.

— Ну говори уже! Что произошло? — нетерпеливо требовала тетушка Ха.

— Нейпир полностью разрушен. Центра города больше нет. То, что не разрушилось, уничтожили пожары.

— Беда, беда! — запричитала Люси, но потом вдруг умолкла и после короткой паузы спросила: — Где Адриан?

— В безопасности. Его не было в технической школе, когда она обвалилась и погребла под собой учеников, — сказала Ева. — Я больше беспокоюсь о Беренике. Камень от дымохода попал ей в голову, а у нас нет врача. Она без сознания.

Обе пожилые дамы подошли ближе к дивану.

— Ты говоришь, что нельзя вызвать врача? Но почему? — спросила тетушка Ха, осторожно ощупывая голову Береники.

— Город полностью разрушен. Они все задействованы для оказания помощи многочисленным раненым.

Люси воздела руки к небу и произнесла что-то на языке маори. Когда она опустила руки, то удивилась, заметив незнакомую девушку-маори.

— А ты кто такая? — с любопытством спросила Люси.

— Меня зовут Хариата, я новая подруга Евы, — ответила та. — А вы миссис Болд?

— Да, так и есть, но ты так растерянно смотришь на меня, что могу предположить: ты считаешь меня каким-то чудовищем.

— Нет, моя семья всегда восхищалась вами…

Люси лишь отмахнулась:

— Да что там, я ничего такого не сделала в жизни, чем можно было бы восхищаться и…

— Кто-нибудь может принести мне воды и чистое полотенце? — тем временем спросила тетушка Ха, и Хариата тут же поспешила выполнить просьбу. — Кажется, голова не так уж сильно разбита, но, возможно… — тетушка Ха осеклась.

— Что? — поинтересовалась Ева.

— Травма, возможно, находится внутри черепа…

Ева понимала, что это значит. Тогда Береника приговорена к смерти. Хариата принесла миску с теплой водой и чистое полотенце. Тетушка Ха осторожно промыла рану. Береника застонала, но так и не очнулась.

— Есть комната, в которой я смогу ее спокойно лечить? — спросила Ха.

Ева решила, что это можно организовать в ее комнате, и попросила двух матросов, которые уже собирались уйти, чтобы помогать другим, перенести Беренику по длинному коридору. Они дружно подхватили девушку с дивана. В тот момент Ева почувствовала, что у нее темнеет в глазах. Она попыталась ухватиться за спинку стула, но тут у нее подкосились ноги.

Нейпир, 3 февраля 1931 года

У Харакеке была одна плохая привычка, которую ее сестра Люси просто терпеть не могла, — тяга к курению. Но в этот теплый вечер Люси совершенно не обращала внимания на дым. Напротив, она была готова позволить сестре все, что только та могла пожелать. Благодаря самоотверженности Харакеке удалось стабилизировать состояние обеих девушек. Она велела Хариате принести из своего дома какие-то тайные снадобья, которые как раз и помогли Беренике и Еве. Харакеке уверяла, что обе девушки уже вне опасности. Маори совершенно вымоталась и постоянно молчала, потратив много сил на их лечение. Это чрезвычайно не нравилось Люси.

— Ну говори уже, что с ними? — спросила она в который раз, на что Харакеке ответила:

— Их жизни вне опасности.

— Какая же ты неразговорчивая! — упрекнула ее Люси.

— А ты эгоистичная! — резко заявила Харакеке.

Люси пропустила ее ответ мимо ушей. Сегодня она не хотела ругаться с сестрой. Они постоянно это делали с тех пор, как в 1875 году вновь встретились в ее доме. С того времени сестры никогда не приходили к единому мнению и каждая стремительно меняла свою точку зрения.

Харакеке считала, что имеет право не распространяться о том, как выздоравливают больные. Она не придерживалась врачебной этики, полагая, что не обязана хранить молчание о болезни пациента, как это делают доктора-пакеха. Она никогда никому не рассказывала, как избавила Люси от ломоты в костях. Главное, что ее старания увенчались успехом.

По возмущенным стенаниям Люси нетрудно было догадаться, что у нее на этот счет было иное мнение. «Наверное, она не сдастся, пока я ей все не опишу в деталях», — подумала Харакеке.

— Ты все не можешь успокоиться? — вздохнула тетушка Ха и выпустила дым прямо в сторону Люси, так что ту обволокло серое облако.