Принцесса Мио

Это как с котами. У меня их было немало за мою долгую жизнь. И, увы, почему-то ни один из них не жил долго. Три-пять лет, многие даже меньше, и лишь пара пересекла рубеж за шесть лет. Каждый из них был - личность. И каждого из них я любил по-своему. Не скажу, что я был убеждённый кошатник, в том смысле, что кошки лучше собак, вовсе нет. Просто коты всегда мне нравились больше.

Я брал их маленькими комочками, легко умещающимися на ладони. Растил, баловал и воспитывал... И болезненно переживал их уход. Они уходили по-разному. Кто-то, попав по машину, кто-то, заболев так, что и медицина была бессильна. Некоторые просто уходили погулять и уже не возвращались никогда. Некоторые гибли в отчаянной схватке с бродячими собаками. Один вовсе погиб в зубах ротвейлера с длиннющей родословной, восходящей к римским императорам. Некоторые дебилы-собаководы считают, что это очень весело, когда боевой пёс разрывает чьего-то любимца на части. В тот раз я уже имел возможность и влияние, чтобы внятно объяснить, что такое веселье может дорого стоить. Ротвейлера расстрелял из сайги. Прямо на поводке хозяина. А ему самому сломал руки и ноги. Для просветления ума! Когда поднялся шум, расплатился крашеными бумажками с портретами мёртвых президентов. Очень толстой пачкой с солидным номиналом, но всего лишь крашеными бумажками...

Мне часто говорили, что если кота кастрировать, то он станет толстым, ленивым, его не потянет на приключения, и он будет жить долго и счастливо.

Счастливо? Долго - возможно! Но счастливо?! Кот приходит в этот мир, как и каждое живое существо, чтобы прожить свою настоящую кошачью жизнь. Быть пушистым ласковым котёнком. Расти, шкодя и безобразничая. Вырасти и мотаться по мартовским делам, получая по роже от соперников. Валяться на подушке хозяина с таким видом, будто он тут главный. А потом подняться и отправиться в ночь, в дождь, в пургу - погулять. И на вопрос - за каким ты прёшься на улицу в такую погоду - даже не повести ухом. Возможно, отловить мышь и демонстративно принести домой - вот, мол, какой я полезный. Но не часто, не часто, а то ещё привыкнут.

Коты должны прожить свою жизнь. Пусть короткую, но насыщенную всем, чем она одарит. А не кастрированную полужизнь в угоду хозяевам. Я так считаю. И совсем не понимаю тех, кто так подло, я не могу подобрать другого слова, поступает со свободолюбивыми котами. Если ты взял кота, будь любезен, возьми и всю ответственность, все трудности и последствия своего решения.

К чему я всё это... Да к тому, что, видя, как отчаянно цеплялся Головастик за мою штанину, я вдруг осознал, что в своём излишнем беспокойстве я фактически пытаюсь "кастрировать" моего боевого пета! Нужна ли ему такая "безопасность"? Такое слишком трепетное отношение? Думаю - нет! Он пришёл в этот мир не простым способом. И пришёл, прежде всего, как воин. А значит, он им и станет. И так будет правильно. И я больше никогда не откажу ему в его сути.

- Ладно! Мелкий упрямец! Но по стене полезешь сам! Нефиг на хозяине ездить!

Сказать, что Головастик был счастлив, это ничего не сказать...

Уже без мандража, привычно, совершенно спокойно, размеренно, я поднимался по гладкой стенке. Головастик, в силу своей шебутной натуры, носился по вертикали то рядом со мной, то забегая вперёд, то кругами вокруг меня.

- Ты вверх почаще поглядывай, - посоветовал ему я. - А то есть тут один шутник доморощенный. Приползти к нему в ноги ещё раз было бы слишком... Хе-хе...

- Итак! Это, мой юный друг, стационарный щит! - обратился к Головастику, сидевшему на камне и любопытно пялившемуся во все стороны. Но одним глазом, естественно, только на меня.

Мелкий вообще в восхищении от кристаллидового леса. Только мое Очень Грозное Внушение удерживало его поблизости от меня. Тем более он обещал слушаться.

Я не стал морщить мозг, каким-таким образом кактус распознаёт цель, по электрическому потенциалу, температуре, изменению давления, всё вместе или ещё чего. Решил действовать грубо и не оригинально. Мой молекулярный клей замечательно работал практически со всеми, что тут росло и водилось. Поэтому сейчас передомной стояла конструкция, собранная из "стволов" одного растительного кристаллида. Весьма прочного, не базальт, конечно, но и толщина щита пятнадцать сантиметров. Две метровые, по ширине и с мой рост по высоте, стенки крепились друг к другу с лёгким углом. Это чтобы шипы рикошетили лучше. Сам щит был полупрозрачный, темно-коричневого оттенка. Поэтому в центре, на уровне глаз, я вставил узкое "окошко" из панциря крабообразного зверокристаллида. Он как раз был довольно плоский и совсем прозрачный. И крепкий, что самое главное. Мне было очень интересно посмотреть механизм стрельбы у кактусов.

- Сейчас ты спрячешься за этим камнем, - продолжил я, - а дядюшка Мо медленно, но уверенно приблизится и основательно пощупает за "вымя" эту зелёную "коровку".