Принцесса с дурной репутацией

— Забудь. Неудачный пример для твоей реальности. Так, давай опробуем приборчик. Мне тоже интересно, как процесс пойдет. Давай, говори ему.

— Что?

— Люция, у тебя творог в мозгах, что ли? Слова кодовые говори!

— Простите, мессер, это от волнения. Ладно. Итак… О’кей, анапестон!

Поначалу ничего не случилось. А потом кубик засветился голубоватым свечением и монотонно забормотал:

— Активирован: числа, месяца, года. Место активации: Кастелло ди ла Перла, Старая Литания, Планета, Система Желтого солнца, галактика А-778, кластер 0-12Z. Язык: старолитанийский, западная версия. Прошу авторизации.

— Э? — я глянула на мессера Софуса. Похоже, он тоже был потрясен.

— Назови себя, — прошептал мессер.

— Люция Веронезе.

— Пожалуйста, подождите. Авторизация завершена. Приветствую тебя, Люция Веронезе, я твой анапестон. Перечислить мои базовые функции?

— Что он умеет делать, — перевел мессер Софус.

— Перечисли, — согласилась я.

Зря я это сделала. Хорошо, что мессер Софус растянул время, а то этот прибор перечислял все, что он умеет, не меньше получаса. Правда, из всего перечисленного я поняла только то, что он умеет сочинять стихи на любую тему и на любом языке, правда, только анапестом.

— А почему другими размерами не можешь?

— У меня такая спецификация, — прогнусавил анапестон.

— О’кей, анапестон, сочини стихотворение о пользе моркови. Так… Раз размер — анапест, достаточно пяти катренов, язык — на котором я говорю…

— Старолитанийский, западная подгруппа.

— Верно.

— Пожалуйста, подождите… Готово. Продекламировать?

— Да.

Я не привожу здесь это стихотворение по причине сугубой лености. Стихотворение вышло прекрасное, с богатыми рифмами и отлично выраженной идеей полезности моркови.

— Замечательно, анапестон. Но… Нельзя ли придать твоему стихотворению, как бы это сказать, индивидуальные черты?

— То есть я должен стилизовать текст согласно творческой манере конкретного автора?

— Да.

— Введите имя автора.

— Альбино Монтессори. Герцог.

— Запускаю поиск… Найдено две тысячи сто семьдесят одно соответствие. Какой Альбино Монтессори требуется?

— А их много?!

— Душечка, сама же слышала, — у мессера Софуса дрожали лапки от нетерпения. — Миров множество! И таких Монтессори там тоже может быть немерено!

— Ага. Тогда нужен тот Альбино Монтессори, который правит Кастелло ди ла Перла, живет здесь, в Старой Литании, в настоящее время…

— Коррективы приняты, идет обработка… Найдены все опубликованные произведения Альбино Монтессори, герцога ди ла Перла, Старая Литания. Стилизовать стихотворение о моркови в соответствии с индивидуальными особенностями творчества данного автора?

— Да!

— Выполняю.

Когда прозвучало готовое стихотворение, я просто не сомневалась: оно вышло из-под пера герцога. Из-под пера… Все отлично, но мне нужно, чтобы имелся лист бумаги, на котором почерком герцога будет написано стихотворение! А это как сделать?

Я поделилась своей печалью с мессером Софусом и анапестоном. Оказалось — нет ничего проще: надо ввести базовую молекулярную структуру бумаги, чернил и образец почерка. Проще говоря — нужен кусочек бумаги со стихотворением, написанным рукой герцога. И вот только не надо смеяться над тем, что во внутреннем кармане моего платья оказался мятый лист бумаги с одной из версий стихотворения герцога о внутренней красоте репчатого лука! Подобрала, да. Вытащила из мусорной корзины. Чего такого? Просто хотела ознакомиться, и вообще, лет через двести эта бумажка, может, сотни тысяч будет стоить, как автограф великого мастера! Правда, мне до тех лет не дожить, но суть не в том… И вообще, что я все время оправдываюсь, как будто совершила преступление против всего человечества?!

Я продемонстрировала бумажку анапестону. Он выпустил из своих недр пучок голубоватых лучиков, и они суетливо заползали по образцу материального творчества герцога. При этом анапестон периодически попискивал, что-то бормотал, словно переговаривался со своей внутренней сущностью… Вдруг лучики пропали, а анапестон ощутимо потеплел.

— Чего это он, а? — глянула я на мессера Софуса.

— Внимание, идет процесс материализации, — неожиданно красивым женским голосом сказал анапестон. — Пожалуйста, подождите. Материализация завершена.

И из ниоткуда, из пустоты на ведро с ковровыми щетками спланировал лист бумаги.

— Получилось! — ахнула я.

— Для техники будущего нет ничего невозможного, — снисходительно сказал мессер Софус. — Ну-ка, посмотрим…

Он взял лист и протянул мне. Это был абсолютно такой же лист веленевой бумаги, которой всегда пользовался герцог для сочинительства. И чернила те же, и толщина пера, и почерк — один в один, с характерными закорючками в «т» и палочками под «ш»! И стихотворение о пользе моркови — так, как мог бы написать его только герцог Монтессори!

— Чтоб мне дрыном пирсинг сделали, — обалдевши от восхищения, выругалась я. — Получилось!

Мессер Софус довольно засмеялся:

— И не говори! Голова у того инженера все-таки работает как надо!

— Мессер Софус, — вдруг ахнула я.

— Что, дорогуша?

— Если вы позаимствовали идею анапестона из головы того инженера, то значит, в свое время он его не изобретет?!