— Наверное, тоже Заратустры начитался, — предположил Заждан, — тот тоже всё про дух да про дух. Мыш, ты не помнишь, случаем, верблюда, превращённого не Бусидой звали?
— Может, и Бусидой, — Мыш почёсал нос кончиком хвоста. — Я тоже, как Бусида буду. Если не отгадаем загадку — замёрзну. Ты вынешь моё ломкое тельце из-под рубашки, бросишь глазками-бусинками в сугроб, а сам скажешь: «Как же я теперь один на семинаре про Заратустру докладывать буду». Но мой дух выпрыгнет из брошенной в сугроб хвостатой тушки и вселится… ты и представить себе не можешь в кого, — Мыш ухмыльнулся и задорно посмотрел на Заждана.
— Неужели в меня вселишься? Двоим в моём теле будет тесно, я один в нём с трудом помещаюсь, — испугался тот.
— Не самое совершенное тело, — Мыш оценивающе посмотрел на Заждана. — Я получше найти могу для переселения. А может всё-таки, отгадаем — и тогда ни в кого переселяться не придётся. Я к своей тушке привык.
— Я хочу приступить к отгадыванию загадки прямо сейчас, — решительно сказал Заждан Гардеробщику.
Гардеробщик полез под стойку и достал шапку-ушанку с наваленными в неё свернутыми бумажками.
— Тащи, — сказал он с улыбкой.
— Снизу тащи, — Мыш, с надеждой смотрел на Заждана.
Тот достал бумажку, развернул её и прочёл:
— Даю вам десять минут на обдумывание и прения, — сказал Гардеробщик, — если не догадаетесь, шинель не получите, а догадаетесь — выбирайте любое из пóльт.
— Как ты думаешь, зачем в загадке сказано "не пицца”, — спросил Заждан Мыша.
— А затем, чтобы намёком дать нам понять, что правильный ответ связан с едой. Без намёка, мы бы сразу ответили — "книга" и, конечно, бы ошиблись.
— Ловко зашифровано, — одобрительно кивнул Заждан, — а что за пищепродукт это может быть? Колбаса, гречневая каша, солёный огурец, картошка варёная, жареная, анчоусы, кефир с сахаром, или….
— Или…сыр, сыр с дырками, сыр с плесенью, свежий сыр, творог, таракан, творожный пирог, — напряжённо думал Мыш. Творожный пирог, конечно, творожный пирог, — запищал он радостно.
— Почему пирог?
— Да потому, что из-за него Творог попал в другую систему координат, потому что с куска пирога на твоём тапке всё и началось: и сюжеты, и небылицы, и санитары эти похоронные с застывшими лицами. Ты что, забыл уже?
— Такое разве забудешь — меня же почти похоронили, — нахмурился Заждан, — током в десять тысяч гаксапаскалей хотели. Я до сих пор помню, как он шнур раскручивал, жутко было. Думаю, сейчас воткнёт в розетку и — темнота. А ты, Мыш, голова, я бы никогда не додумался. Конечно, с него всё и началось, с творожного пирога — и смешенье строчек, и мифы, и небылицы.
— У нас готов ответ, — сказал он Гардеробщику.
— Так быстро? И какой же? — поинтересовался тот, ухмыльнувшись.
– “Творожный пирог” — другого ответа быть не может, раз не пицца, то точно он, и не пытайтесь нас запутать, мы с Мышом прочно стоим на дедуктивных лапах.
— И вправду творожный пирог, — восторженно воскликнул Гардеробщик, сверяя ответ с записью в тетрадке. — Как вы узнали? Никто до вас ещё не догадывался.
— Не догадываются, потому что мыслят схемами. Они не обратили внимания на пиццу, а она — главное в разгадке, понятно?
— Чего тут не понять, выбирайте пальто, могу порекомендовать песцовый полушубок, оставленный этим, в носках. Очень тёплая носильная вещь, Мышу будет в нём за пазухой как у … — гардеробщик с благоговением посмотрел на Заждана. — А Вы бы не могли мне воду минеральную "Святой родник” превратить в вино? Можно в белое, хоть я красное и больше люблю. От него изжога меньше, и не обязательно под рыбу или сýшу с рисом, с фруктами его можно или вообще ни с чем.
— Четверг сегодня, — сказал Заждан, — по четвергам до пяти превращаем, ясно?
— Как не понять, господин, — сказал Гардеробщик, подавая шубу.
Заждан вставил руки в меховые рукава, посадил Мыша за пазуху, и они вышли в ночь. Блёстками падал мелкий снег. К Заждану подошёл сутулый человек в носках.
— На вас случайно не моё верхнее бельё? — спросил он.
— Если вам Гардеробщик загадает загадку, то правильный ответ "Творожный пирог", запомните, — сказал Заждан.
— Спасибо, — поблагодарил человек и встал греться под фонарь.
— Он уже не чувствует холода, но экстремальные внешние условия не отвлекают его от мыслей о духе, о Бусидо. — сказал Мыш Заждану. — А может он именно сейчас превращается во льва, или сначала в верблюда, а потом во льва?
— Может и превращается, у них-интеллигентов не поймёшь. Но мы не будем ждать пока у него горбы вырастут.
Мышь одобрительно пискнул из-за пазухи, и они пошли по направлению к дому.
Мех был мягким и густым. Мышу было за пазухой уютно, и он по пути напискивал "Темпо ди менуэтто" Моцарта.