Принцип нечётности тапка

Утро встретило обитателей квартиры свалявшейся шерстью, растрёпанными прическами, несвежими пастями и нежеланием что-либо менять. «Зачем вставать, если через несколько часов опять ложиться? Если бы завтраки сами подавались в постель, то до ужина можно было бы дотянуть, не вылезая из-под одеяла», — мечтал Заждан. Шелег потянулся и подошёл к Малышу. Тот с интересом смотрел на стену и улыбался. Кот тоже посмотрел на стену, но вид потёртых обоев не вызвал у него восторга.

— Умение удивляться привычному как новому, — это и есть истинная мудрость, мудрость последнего превращения Заратустры, — сказал Шелег, царапая пол когтями.

К нему подошёл Мыш с неопрятным после сна хвостом.

— Я не прекращаю думать о последнем превращении. Умение видеть в привычном новое, смотреть на знакомое незамыленным взглядом дано каждому. Но мы растрачиваем этот бесценный дар, бездумно следуя навязанными нам обществом устоям, правда, Учитель? — спросил он Кота.

— Ты что это ко мне так официально, урок же ещё не начался. Надо прежде себя в порядок привести, хвосты затёкшие размять, позавтракать. Да, кстати, ты Творога нашёл?

— Нет, как провалился, прямо!

— А может, не провалился — а совсем даже наоборот…

— Как это наоборот?

— Как, как, невнимательно пожираешь любимую энциклопедию. Какие антонимы к слову «провалился» ты знаешь?

— Наверное «взлетел», — предположил Мыш.

— А вот и нет, антоним к «провалился» это — «воспарил», — и Шелег вышел из комнаты.

— Какая разница, «взлетел», или «воспарил», Творога же всё равно с нами нет!

Мыш расстроился и с горя пошёл искать сыр. Заждан лежал в постели в позе убитой горем девы, заломив руки за голову, и смотрел на люстру.

— Ты не заболел, случаем? — поинтересовалась Забава.

— Если мыслить — это болезнь, то я болен, болен смертельно, — ответил он.

— А о чём ты думаешь?

— О том, что если бы тогда они меня закоротили десятью тысячами Вольт, мне бы не пришлось сейчас напрягаться, вспоминая все эти превращения.

— Ты хоть в библиотеку ходил, пособие читал, а я, мне про эту Заратустру так никто ничего и не рассказал. Завалю, опозорюсь, не смогу ответить на простейшие вопросы. Стыдно то как будет! — переживала Забава.

В отличие от других обитателей квартиры, Шелег был спокоен. Он лежал рядом с люлькой и беседовал с Малышом.

— У нас остался час до урока и его надо провести так, чтобы не было мучительно больно потом.

— А вот и не проведёте, я Творога нашёл, — с угрозой в голосе произнес вошедший в комнату Мыш.

— Нашёл — вот иди к нему, а нам не мешай.

— К нему нельзя, он покинул нас, лёг хитином на амбразуру пространства и времени.

— Мы все лежим на этой амбразуре, и вопрос только в том, кто раньше будет «снят» выстрелом времени в упор.

— Я не философствовать пришёл. Творог пробил щель в параллельное пространство. Через эту щель он заполз на остаток мнимой плоскости, добрался до люстры, и закоротил лампочный патрон, соединив собой «плюс» и «минус». Сейчас в Комнате Смеха такое творится! Искры сыплются, как при сварке, из параллельного пространства в наше прозрачные пластинки, похожие на куски Лего, проникают. Ошеломляющее зрелище.

— А пластинки эти на землю садятся или между потолком и полом висят? — В голосе Шелега пробивались нервозные нотки.

— Висят, в основном. Да что я тебе рассказываю, пойдём, сам всё увидишь!

И Шелег увидел: из люстры снопом сыпались искры. В лампочке лежал Творог и в блаженстве шевелил усами. Между полом и потолком парили плоские прозрачные пластинки, с неровными краями, величиной с ладонь пятилетнего ребёнка. Они цеплялись друг за друга и сливались в большие зеркала.

— Шелег, смотри! — Мыш показал лапкой на проплывающее над ними зеркальную поверхность.

Шелег посмотрел и увидел отражение огромного незнакомого кота на трёх лапах. Кот улыбнулся и помахал ему единственной передней лапой.

— Интересные пластинки. Мне кажется, что они преломляют будущее. Мы с ними ещё поиграемся, но не сейчас. Ты не забыл, что через пять минут начинается наш первый урок? — обратился кот к Мышу.

— Конечно, не забыл. А где мы заниматься будем? Здесь искры отвлекают, и отражалки эти тоже. Давай в комнате Малыша?

— Конечно там, больше негде. Занятие переносится в комнату Малыша, — закричал Шелег лежащему Заждану. — Вставай, кончай медитировать.

— Заратустра, как давит чалма! Зачем они сломали мою трость, мою любимую трость? — шептал в беспамятстве Заждан.

— Вставай быстро. Без трости обойдёшься. И предупреди жену, что занятие в комнате Малыша будет, — недобро сказал Шелег.

Через пять минут рядом с люлькой собрались все. Кот вскочил на подоконник и менторским тоном промяукал:

— Перед началом занятия хочу сообщить, что Забава разбила плоскость, протирая люстру шваброй.

— Я вытирала люстру не шваброй, а тряпкой, намотанной на швабру, — поправила кота Забава.