Принцип Парето

– А девушка? – искоса посматриваю на яркую блондинку в брючном костюме цвета спелой вишни. Помада в тон и лодочки на высокой шпильке. Обувь не по погоде, но, вероятно, она мало передвигается пешком.

– Рита. Папина принцесса, – ёрничает Костя, – которая влюбилась в его помощника и, конечно же, выскочила за него замуж. Вариантов отказать у Шакала не было, хотя на тот момент он готовился к свадьбе с другой. А теперь дышать рядом с ней боится, потому что одно слово дочурки и полетит он кубарем в канаву, лишившись всего. Вот и прислуживает семейству Заруцких, ублажая всех поочерёдно.

– Яркая девушка…

– Наркоманка, – уничтожает моё восхищение Островский. – На пару с Шакалом нюхают. Именно он контролирует поток дерьма, который проходит через наш город. Монополист, так сказать. Его дилер поставлял порошок, от которого умер мой сын. Элитная школа – дорогие развлечения подростков, у которых карманные расходы больше твоего заработка за несколько месяцев. Никиту пригласил в компанию младший брат Воронова. Учились в одном классе. Два раза попробовал, на третий передозировка. Подростки испугались и бросили его. Нашли через два дня, как ты понимаешь, мёртвым.

Костя рассказывает всё это будничным тоном, словно передаёт историю, которая лично его не касается, но в голосе отчётливо слышатся хриплые нотки. Накрываю его ладонь своей, слегка сжимая, выражаю тем самым поддержку и получаю в ответ взгляд, наполненный благодарностью. Ему нелегко делиться, но он, пересилив себя, всё же рассказывает, по какой причине желает уничтожить Воронова и мэра. Повторно окидываю взглядом Риту, а затем Воронова.

– Не смотри так, – одёргивает Островский. – А то ещё решит, что ты слюни пускаешь на её мужа и плеснёт кислотой в лицо. Уже двоих так остудила, потому что слишком открыто выражали симпатию Шакалу.

– Вы серьёзно?

– Более чем. Выбрала?

Костя вызывает официанта, который принимает заказ. Я остановила свой выбор на лёгком салате и чае, а вот Островский пожелал мясо, но отказался от десерта.

– Давно спросить хотела: почему панна-котта?

– Этот десерт любила моя жена.

– Это дань памяти или же ваши предпочтения?

– Первое.

– Не думали разнообразить свой завтрак?

– Не думал, – упирается рукой в подбородок, не сводя с меня взгляда. – Но мне понравился слоёный десерт, который ты приготовила для первого ужина в доме Алика.

Рассматриваю его лицо, на которое падает дневной свет, признавая, что он красив даже несмотря на глубокий шрам. Необычный цвет глаз и сейчас вызывает моё восхищение. Осознаю, что тону, не имея возможности выбраться. Что бы он ни говорил, всё моё существо тянется к нему, не желая принимать наступление дня, когда Кости в моей жизни не станет. Если бы он только загорелся желанием жить, я бы помогла подняться и двигаться дальше.

– Смотришь так, будто мы настоящие супруги, – улыбается в ответ Островский. – Со стороны выглядим счастливой парой, которая насмотреться друг на друга не может.

– Ч-что? – погружённая в собственные мысли, не сразу реагирую на слова Кости.

– Опасался, что ты не сможешь правдоподобно сыграть. Ошибался. Актриса из тебя отменная.

Отвожу взгляд, чтобы Костя не понял – я не играю. Всё, что он сейчас видит – настоящее, живое и приносящее боль. Я знаю, ничего подобного в ответ увидеть мне не суждено.

– Лена? – негромко окликает, и я переключаюсь на него.

Ничего не говорит, лишь внимательно смотрит. Прямой, испытывающий взгляд пронзает насквозь открытостью и честностью. Если то, что сейчас вижу – игра, то я не желала бы выходить из неё. Грудную клетку распирает от эмоций, сковавших меня, но официант, который приносит заказ, отвлекает нас друг от друга.

– Смотри.

Костя протягивает телефон. Статья о нас, вернее, о том, что Островский Константин Сергеевич женился и обзавёлся дочкой четырёх лет. Далее наш совместный снимок с приёма в доме Аронова, где мы стоим обнявшись. У меня ошеломлённое выражение лица, а Парето выглядит спокойным и контролирующим ситуацию. Как и всегда. Затем следует несколько вопросов о личной жизни Кости. Ответы изумляют, потому что Островский рассказывает о случайной встрече, глубоких чувствах и ребёнке, о котором не знал долгое время.

«Так вышло, что с матерью моего ребёнка мы когда-то пересеклись, а после непродолжительных отношений, наши пути разошлись. О дочери я узнал не так давно, но теперь всё правильно, и она носит мою фамилию» – следует ответ Парето.

– Чего?! – поднимаю глаза, готовая ударить улыбающегося Костю.

– Это экспромт, – разводит руками. – Придумывал на ходу. Получилось эффектно, согласись.

– А мой муж получается, неродного ребёнка воспитывал?

– Получается, – соглашается Костя, уплетая мясо. – Подобных случаев миллион, если не больше. Я тоже не своего ребёнка воспитывал.