Приобретут весь мир

У него была броня в отеле Дорчестер, которую он удачно реализовал. У многих людей были разбомблены жилища, и отели были переполнены. Он заказал тосты и кофе, апельсиновый сок и яйца. У богатых все еще были эти предметы роскоши. Он отдал погладить свою одежду. Одна из главных обязанностей элегантного джентльмена. Одетый только в шорты в это жаркое утро, он установил свою маленькую переносную пишущую машинку и принялся за работу над своим отчетом.

Это происходило быстро, потому что в его голове проходили раз за разом, неделя за неделей всё, что он узнал в Виши и на Ривьере. Французский флот и армии во французской Африке и Сирии. Франко и что он делал и планировал. Германские приготовления к вторжению, а также деятельность их агентов в незанятой Франции. Ланни использовал как можно меньше слов, поскольку он всегда учитывал стопку документов и отчетов, которые он видел на столе для чтения своего шефа при каждом посещении. Но ему было сказано, чтобы он ничего не опускал. И он не пожалел даже американских агентов, которые были в Виши, и за которыми ему было интересно пронаблюдать. Мистер Роберт Мерфи, высокий, частично лысый карьерный дипломат был в Виши, предположительно потому, что он был католиком. И поэтому мог говорить на языке Святой Матери-Церкви, которой во имя Всемогущего Бога было дано исключительное право доминировать над душами мужчин и женщин, воспитывать их детей и быть во всех отношениях выше их временного состояния. Святая Мать получила то, что хотела в Испании Франко, а теперь и во Франции Виши. И что свободный американец мог поделать с ней?

Ланни не сделал копии своего отчета. Он запечатал его в конверт, на котором не было никаких пометок, и адресовал его: «Лично для президента. Захаров». Это было кодовое имя, которое ему присвоил Ф.Д.Р. Имя, которое сейчас полностью забыто и не принадлежит никому другому, насколько знал Ланни. Аристократическая испанская леди, унаследовавшая большую часть состояния, имела семнадцать других имен и в его имени не нуждалась.

Ланни положил запечатанный конверт в другой и более крупный, и адресовал его «Достопочтенному Джозефу Кеннеди, посольство США, Гросвенор Сквер» и пометил его «строго лично». У достопочтенного Джо были инструкции, что внутренний конверт должен был быть отправлен дипломатической почтой, которая, конечно, всегда отправлялась по воздуху. Поскольку Ланни никогда не мог сказать, когда может уйти почта, он вышел и нашел такси, и следил из окна, пока водитель доставил сообщение к двери посольства. Пассажир не вернулся в отель, а расплатился с такси и пошел пешком. Этими сложными мерами предосторожности он в течение трех лет сумел отправить почти сто отчетов и без оплошностей, насколько он знал.

IV

Затем Ланни пошёл в полицейский участок. Необходимо было сейчас же зарегистрироваться и объяснить свой бизнес, как и на континенте. Ему дали продуктовые карточки, но он ни разу их не использовал, потому что он ел в ресторанах или с друзьями. Первым из них, кого он искал, был Эрик Вивиан Помрой-Нилсон, левый драматург и журналист, через кого Ланни контактировал с антифашистским миром в Британии. Они в последний раз расстались посреди эвакуации в Дюнкерке и не видели и не слышали друг от друга. Теперь Ланни позвонил ему домой, который был в районе Бакс, и попросил жену Рика. Он не назвал свое имя, но сказал: «Это Бьенвеню», и ответ был: «Рик в городе, он устроился на работу в Дейли Кларион

. Не более того, поскольку с тех пор, как Ланни сделал вид, что присоединилась лагерь близких к фашистам, он никогда не посещал Плёс, и его встречи с Риком и Ниной были тщательно охраняемой тайной. Ланни позвонил в отделение Клариона и сказал: «Бьенвеню» Ничего больше. Рик ответил: «Я приеду».

Они согласились встретиться в малоизвестной гостинице, где их никто не знал. Ланни прибыл туда и получил комнату, и туда пришел его друг. И какое у них было время, обмен историями и новостями! Ланни мог рассказать все, кроме единственного факта, что он был агентом президента. Всё, что Рик мог использовать, не указывая источником Ланни, было к лучшему с точки зрения как Ланни, так и его Босса. Рик стал работать в рабочей газете, потому что не мог оставаться дома в этом кризисе. Он хотел, чтобы трудящиеся его страны знали, что для них значит эта война, и каким тяжелым будет их положение, если «умиротворители» смогут еще раз пробиться к власти.