Приобретут весь мир

Джим Стоцльманн был одной из тех тайн природы, которую биологи назвали «мутация». Для тысячи поколений у всех мух определенного вида будут крылья с серыми пятнами. Но внезапно появится одна с фиолетовыми пятнами. И таким же образом, во дворцах рождается много поколений младенцев, которые едят то, чем их кормят, и верят тому, что им говорят. Они вырастают, чтобы быть совершенно обычными членами светского общества, носящими совершенно правильную одежду, думая правильные мысли и делая именно то, что считают правильным все остальные члены их круга. Но в кои-то веки появляется чудак, черная овца, сумасброд. Для него будет много имен. Ребенок, задающий вопросы и пытающийся убедиться в правильности ответов. Ребенок будет думать сам за себя, а не как думают все остальные. Он не будет уверен, что Бог в Своей Бесконечной Мудрости возложил на него заботу об имущественных интересах страны. (Таковы публичные слова великого угольного магната в детстве Джима Стоцльманна и Ланни Бэдда) [27].

Джим и его сестры родились и выросли в этом огромном дворце из железистого песчаника, выходящем окнами на озеро Мичиган, и ему было скучно до смерти в двух «идеально оборудованных» школьных комнатах на самом верхнем этаже. Их научили, как вести себя на приемах и чаепитиях, и как вести разговор и каким тоном в соответствии с социальной значимостью леди и джентльменов, которым они были представлены. Среди них был тогдашний президент Теодор Рузвельт, который послал десятилетнему мальчику официальное приглашение пообедать в Белом доме, и там ему была прочитана тридцатиминутная лекция о жизни и идеалах Авраама Линкольна. Это был опыт, который действительно впечатлил мальчика, а не тот факт, что к тому времени, когда ему было шестнадцать лет, он обедал и ужинал с каждым крупным коронованным властителем Европы.

Джим был призван в армию и внес свой вклад в кровь и пот войны, чтобы сделать мир безопасным для демократии. Когда он вернулся домой, ему не понравились ни танцующие бездельницы северного берега озера Мичиган, ни светское общество вокруг Женевского озера. Даже больше, чем Ланни не понравились те же люди в Париже и на Лазурном берегу. Он хотел стать писателем, он ушел и получил работу в газете, считая, что это был способ научиться ремеслу. Вскоре после этого газета была куплена Фрэнком Манси, который сделал сорок миллионов долларов на издательском бизнесе и сказал Джиму, что это просто удача. Когда Джим попросил его не увольнять газетный персонал, издатель приказал ему убираться и заниматься своим собственным проклятым делом.

После этого Джим захотел иметь собственную газету, защищающую права простого человека. Чикаго было местом для такой газеты, решил он. И поскольку его семья не помогла ему, он принял совет лорда Нортклиффа и выпустил акции для публики. Затем он обнаружил, что понадобится много времени прежде, чем он сумеет купить печатный станок. В возрасте всего двадцати пяти лет, но наивный и идеалистически настроенный, он поехал к Уильяму Рэндольфу Херсту в Сан Симеон попросить разрешения временно использовать его чикагские издания. Встреча состоялась в отеле Амбассадор, и Ланни, разумеется, была интересна встреча с этой королевской личностью.

То, что он сказал, было: «В Чикаго нет места для другой газеты. Я просто куплю газету в Далласе, штат Техас, и вы можете стать её редактором. Вы новичок в игре, но у вас есть имя, которое стоит тридцать тысяч в год. Сначала отправляйтесь в Даллас на самолете и представьтесь редактору моей газеты там, я время от времени я буду высылать вам инструкции. Доброе утро».

Когда Ланни Бэдд прочитал эту историю, он подумал. Мои безымянные услуги стоят почти в два раза больше, чем имя Стоцльманна! Но потом он подумал, что это было семнадцать лет назад, а в то время Америка ещё находилась на золотом стандарте, а стоимость денег больше. Он мог просто считать себя равным Джиму!

XI

Прошло несколько дней, и утром Ланни едва открыл глаза, когда зазвонил телефон. И тихий голос сказал: «Это мистер Ланни Бэдд? Это Джим Стоцльманн». Ланни сказал: «О, как хорошо, я боялся, что вы можете быть во Флориде». Голос спросил: «Когда я могу приехать к вам?» Ланни подумал, что ему самому следует приехать, но другой настаивал: «Я всего в нескольких кварталах отсюда».

Сын президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт понимал такую форму самозащиты. Если человек приглашает вас, ему трудно потом избавиться от вас, но если вы пригласили его, он может уйти, когда захочет. Поэтому он спросил: «Через час будет удобно?» Ответ был: «Хорошо!»