Приоткрытая дверь

Надо звонить в полицию. Сказать, что незнакомый старик за дверью орет. А они спросят, ломится ли он к нам.

Соврать, чтобы приехали быстрее?

Незнакомый, а где-то я его видела. Серый такой. Он еще и звонить в дверной звонок начал. Орал на одной ноте и звонил.

– Все, я звоню в полицию! Набираю! – попыталась я перекричать этот невыносимый шум. И ничего не сделала.

В памяти всплыла обклеенная обоями лестничная клетка. Но это было во сне!..

Вдруг этот сводящий с ума хриплый голос заткнулся. Сначала он, потом дверной звонок. Я прислушалась. Руки вспотели, ручка молотка чуть не выскальзывала из них. В предбаннике стояла мертвая тишина.

Когда хлопнула соседская дверь, а в замке нашей загремели ключи, я аж подпрыгнула. Но на всякий случай покрепче перехватила молоток. Я ожидала чего угодно. И тут-то уж точно позвонила бы в полицию.

– Ты чего здесь торчишь? Что-то отвалилось? – не слишком заинтересованно спросила тетя Юля, запирая за собой дверь.

– Ты откуда пришла?

– От Веры. А что?

– Я не заметила, что ты ушла.

Обычно, уходя к соседям, мы двери не запираем. А смысл?

– Ну, это твои проблемы, что ты ничего не замечаешь! – фыркнула тетка пренебрежительно, направляясь к себе в комнату. – Я-то точно ни перед кем отчитываться не буду.

– Тетя! У Веры, кроме тебя, кто-то был в гостях?

Люля повернулась и внимательно посмотрела на меня.

– Ты же слышала: я не обязана отчитываться перед тобой.

– Там в предбаннике был страшный старик, он орал. Звонил и орал. Незнакомый. Вы слышали?

– Делай лучше уроки, Анастасия. И положи наконец молоток, если не собираешься ничего чинить. Твои попытки привлечь к себе внимание глупы. И шпионить отвратительно. Пока Санде говорить не буду, но, считай, предупредила.

– Но, Люля… – начала было я. Люля странно улыбнулась и тихо, но внятно проговорила:

– Умирает изнутри.

Сначала я подумала, что мне показалось. Мы смотрели друг на друга. Похоже, не показалось.

– Не надо, не пугай меня.

Дурацкий, жалобный голос! Почему я веду себя как дура?

Моя тетя фыркнула и ушла в свою комнату.

Я машинально последовала за ней и остановилась только у закрытой двери в теткину комнату. Увидела, что продолжаю сжимать в руке молоток. Я так была гораздо больше похожа на маньяка, чем кричащий старик, из-за этого на меня напал приступ неприятного смеха.

Потом я опять словно увидела себя со стороны, как стою перед закрытой дверью в теткину комнату с молотком наперевес и истерически трясусь в приступе смеха. Это было настолько по-идиотски, что я расхохоталась в голос. Впрочем, тетя Юля вообще никак не отреагировала.

Кое-как справившись с собой, я не отнесла молоток на место, а зачем-то положила на кухне на одну из полок, куда никто лишний раз не лазил, между банками с крупой. Это замечательные старинные железные банки, на каждой надпись: «КРАХМАЛ», «МУКА», «САХАР», и ни одна из них не соответствует содержимому. В «КРАХМАЛЕ», к примеру, всегда находился рис, все это знали. Когда-то бабушка при помощи скотча наклеила нужные надписи, но они все уже давно отклеились и потерялись.

Я подумала: «Жаль, что у нас больше нет такой пустой банки. А то можно было бы спрятать молоток в какую-нибудь „МАНКУ“».

Думать о том, что я, возможно, свихнулась, совсем не хотелось. Надо было принять либо мое сумасшествие, либо то, что меня донимает паршивая нечисть. Исключительно меня. Почему именно меня?!

И чего я испугалась какого-то старика? Ну орал, ну появился неизвестно откуда и туда же пропал.

Плевать, плевать!

Вот что у меня действительно отлично получалось, так это следовать семейной традиции: закрывать глаза на очевидные неприятности, находя им пусть и не убедительные, но оправдания. Лишь бы ничего не предпринимать.

Если бы я сейчас переписывалась с 4uWi4ka4u, то поставила бы очень грустный смайлик…

Глава 36