Приоткрытая дверь

И вообще пролезет ли она? Щель довольно узкая…

Самое же главное: была ли эта кукла здесь раньше и когда появилась – до событий или после?

Глава 41

Я очень сильно задумалась, буквально провалилась в размышления. Аж голова загудела. Почему-то мне казалось, что надо что-то предпринять именно сейчас. Что потом будет поздно.

В правый висок словно ткнули чем-то тупым и тяжелым. Только вот головной боли мне не хватало!

На автомате я вышла из бывшей детской и направилась в бабушкину комнату за таблеткой аспирина. Я знала, где бабушка хранит лекарства, и решила, что четвертинка таблетки мне не принесет особого вреда. Сейчас совсем не время для каких-то там болезней!

По-хозяйски сев за бабушкино трюмо, я открыла ящичек, полный всяких пилюль и тюбиков. На меня пахнуло аптекой. Совсем маленькой я очень любила украдкой открывать этот ящичек и нюхать странную смесь йода и еще чего-то. Никто из взрослых об этом не знал, иначе бабушке попало бы от моей мамы за такое беспечное отношение к безопасности. Но сами лекарства меня никогда не интересовали.

Наверное, поэтому, по старой привычке вдохнув аптечный запах, я не стала искать аспирин, а вместо этого зачем-то уставилась в зеркало.

В памяти сразу всплыла та байка про бабайку из трюмо. Но у нас никогда ничего жуткого с ним связано не было! Бабушка купила его где-то в восьмидесятых годах прошлого века. На внутренней стороне одной из дверец даже наклейка магазинная сохранилась. Ничего потустороннего. Мы все уже миллион раз туда смотрелись. Зеркало и зеркало. Фольга и стекло.

Мама пользовалась зеркалом строго по делу и была чаще всего довольна увиденным. Бабушка придирчиво красила брови и губы, даже если не собиралась выходить из дома. Люля откровенно любовалась собой, вечно изображала на своем лице что-то новое, меняла форму бровей, рисовала то стрелки, то, как выразился однажды папа, «грустного панду», искоса бросала взгляд на отражающие поверхности и тут же начинала играть на публику, словно это не зеркало вовсе, а камера и прямой эфир.

А я ничего хорошего в своем отражении не видела. Человек как человек. То волосы не лежат, то прыщ торчит. И вообще лицо так себе, и нос тоже. Одно расстройство.

Тетя Юля убеждала меня, что если про свое отражение говорить что-то негативное, типа «ну и рожа!», то это бумерангом отразится в реальности. То есть внешность действительно будет меняться в худшую сторону, потому что на зеркале совершаются одни из самых страшных проклятий.

Сейчас в зеркале я отражалась, как есть на самом деле, слишком четко, чтобы себе понравиться. И комната за моей спиной. Отведя глаза от своего отражения, я бессознательно принялась шарить взглядом по зазеркальной комнате. Одно я совершенно точно понимала: нельзя ни в коем случае строить зеркальный коридор. Так что трогать створки вообще не собиралась. Увольте!

«Надо бы стекло протереть», – подумала я маминым голосом и, вздохнув, отвернулась от зеркала.

Мамина фразочка, когда увиденное ее недостаточно удовлетворяло.

Странно, как все-таки меняется комната, когда право – это лево, и наоборот. Однако вовсе не до такой степени, чтобы отражать или не отражать находящиеся в ней вещи.

Удивившись, я повернулась обратно к зеркалу и, присев, чтобы занимать как можно меньше места, принялась шарить взглядом по отражению стола, полок, шкафа, цветов.

Не может быть!

Это очень напоминало игру на запоминание. Только сейчас были не карточки, а вид самой обычной, знакомой до мелочей комнаты, который почему-то в зеркале отображал лишние предметы.

Кусочек ковра над моей кроватью. Уж я достаточно на него нагляделась, чтобы сейчас в зеркале обнаружить на нем совершенно незнакомые узоры.

Или вот, к примеру, книжка на шкафу. Виден только уголок. Кто мог ее туда закинуть? Тут я вспомнила ночной кошмар с лысой тварью и передернулась от мурашек, пробежавших по позвоночнику. В любом случае на шкафу ничего не было. Я специально несколько раз поворачивалась и всматривалась. А в зеркале, то есть на зеркальном шкафу, было. Чтобы окончательно убедиться, я подтащила к шкафу стул, залезла на него и, приподнявшись на цыпочки, принялась шарить. Рука сразу наткнулась на твердую обложку.

Но я ничего не видела!

Легко нащупав и подцепив книгу, я сняла ее со шкафа. Как я могла ее не видеть?! Вот же она, у меня в руках! Бред какой-то! Спрыгнув со стула, я мигом кинулась к зеркалу и предъявила ему книгу. Мое напуганное отражение продемонстрировало то же самое. Книга была довольно увесистая, в потрескавшейся темной обложке, на ощупь похожей на кожу. Понюхав, я в этом убедилась. Фу, запашок так себе. Страницы пожелтели от времени, по углам уже начали крошиться. И почему-то пахли шоколадом. Да-да, я и страницы понюхала, раскрыв книгу посередине. Сладкий шоколадный аромат, смешиваясь с гадким запахом кожи, давал такую убойную вонь, что лучше было бы вообще не нюхать.

Осторожно пролистав пару страниц, попыталась прочесть текст.