Припарка мёртвому

Соломон хмыкнул. Сказать про него, что он «хреново выглядит», было совершенно неуместным комплиментом. «Разодранный в клочья и истлевающий в ничто образ» — куда больше соответствовало действительности.

— У меня, в отличие от некоторых Кирнов, нет волшебной особенности «Стоика», — Соломон позволил тягучей черной иронии просочиться сквозь губы, — Помнишь, что она даёт? Возможность сохранить рассудок при любых негативных воздействиях.

— Ну, положим я его не очень-то и сохранил, — прогудел орк, все-таки сведя взгляд на собеседнике, — Но выгляжу куда лучше тебя. Почему так?

— Моя теория… — начал Соломон, но как-то умудрился закашляться. Удивительно, учитывая, что от него осталась голова, половина грудной клетки и огрызок плеча. Жаль, не было времени поразмышлять на эту тему… Он сплюнул и продолжил, — Пытки ничего тебе не могли сделать сами по себе. Но боль, что транслировала тебе наша старая знакомая, была новой средой обитания для твоего разума. Проще говоря, ты повредил сам себя в попытках приспособиться. А я… отдельная личность, балда… но зависящая от твоего разума. Как-то.

— Ощущения были другими, — поделился Кирн, не проявляя ни малейшей заинтересованности в признании своего альтер-эго, — …как будто я собираюсь заново. А ты, видимо, собраться не смог.

— Какой же ты козёл… — исконно женская фраза сорвалась с губ совершенно непроизвольно, — Тут самое близкое тебе существо сейчас будет стёрто из бытия, а ты рассуждаешь о разнице перенесенных нами повреждений.

Орк скрестил руки на груди, обвив себя хвостом в районе талии. Вид он приобрел уморительно важный и грозный, вырывая у умирающей личности усмешку.

— Знаешь, что меня больше всего достало в этой жизни? — сварливо осведомился орк, тут же гаркая, — Не дурацкая Система, похожая на эксперимент! Не дебилизм бессмертных! Не идиотские особенности, классы и расы, которые меняют меня! А знаешь, что?

Верзила испытующе воззрился на держащегося из последних неведомых сил монаха.

— Я? — попробовал тот догадаться. Это бы многое объяснило…

— Не ты! — рявкнул Джаргак, — А то, что у меня здесь… — он обвел рукой окружающее пустое пространство, — …проходной двор! То суккуба! То мой клон с сугубо своим мнением! То Куратор в гости заходит, чуть ли не с ноги открывая дверь в душу! То умершая дриада! И кофе тут пьют!

— Переяславу не тро… — тут же вызверился Соломон, но был остановлен пренебрежительным взмахом руки «хозяина».

— Я не в том смысле, — как-то сдулся «затворник», — Просто… это совсем уже чуждо. Так не должно быть, понимаешь? И ты здесь быть не должен. Нас выпихнули за границы человека, пинком. Не спрашивая.

— Ой как я тебя понимаю… — несмотря на чрезвычайно плохое состояние, Соломон был уверен, что только что поставил мировой рекорд по сарказму. Тем не менее, закончил он мудро и миролюбиво, вопросом, — А куда деваться?

Орк, выглядящий с каждой минутой всё лучше и лучше, молнией метнулся к умирающему и, вцепившись руками в его плечи, вздернул остатки монаха в воздух, поднеся их к самому носу.

— Ты всю жизнь такой был, — заворчал он, испытующе глядя в глаза Соломона, — «А куда деваться?», «Надо жить так, чтобы не было стыдно», «Всегда можно найти компромисс». Жить? Хрен там! Это меня тоже бесит. Мы с тобой встраивались, интегрировались, играли по правилам, но как только первый раз за все жизни приняли РЕШЕНИЕ, начав его осуществлять, как ты пытаешься втопить тапку в пол!

— Всё можно было сделать совершенно иначе! — с отчаянием выкрикнул в лицо… нет, в морду убийце и психопату уходящий человек.

— Это тебе отсюда так кажется? — оскалился тот, демонстрируя внушительные клыки, — Из этого удобного кармашка? Вроде как сидишь тут и болеешь, шоб у нас всё было правильно?

Так нет этого, дорогой. Там, снаружи, лишь я — с голой задницей и хвостом, против черте знать чего. Не тебе меня судить. Ты бы уже давно лапки задрал, сдаваясь кому повыгоднее. Или еще лучше — исчезнув в какой-либо пещере. Я прав?

— Да!! — выкрик был, что называется, из самой души. Соломон из последних сил проорал в оскаленную морду, — Ты просто продолжаешь делать то, что никому не нужно! Даже тебе!

— Я решил, — лапы орка сменили позицию, превращая хищный захват в почти дружеское объятие, — И что бы ты ни думал, основания на реализацию плана у нас есть. Допустить, чтобы в этом мире остались лишь бессмертные Нихона и их потерявшие память Слуги — я не могу. Вот на чем я сосредоточен в то время, когда ты тут сидел и плакался по мелочам. Ты, Соломон, просто искал для меня и себя возможность жить дальше. А я… такой ерундой не заморачивался.

«Внутренний я» после этих слов обмяк, как будто из него выпустили воздух. Его очертания, таявшие до этого момента почти незаметно, резко ускорились, превращая огрызки тела монаха в полупрозрачный силуэт. Орк разжал руки, но исчезающий человек и не думал падать на метафизический пол.

— В любом случае, — проговорил призрак монаха, — Ты теперь остаешься совершенно один. Наконец-то. Я все равно с тобой не согласен. Ты выкинул вечность и райскую жизнь на свалку.