Природа плакала в тот день...

Странно, но в его комнате был порядок, постель застелена и даже на письменном столе все было так, как если бы Билл жил дома и никуда не уезжал. Правда, шкаф остался непривычно пустым. В ванной все было так же, как всегда — две щетки, два станка, гель для бритья для чувствительной кожи, маски для лица, для волос, крема… Несколько полотенец на его вешалке. Билл подпер плечом стену и с грустной улыбкой посмотрел на все это — Том ждал. Ждал и скучал, так же, как Билл в Берлине скучал по Тому. А он так и не придумал ничего вразумительного.

На плите остывший ужин. Том отварил спагетти и сделал свой «фирменный» соус (обжарил немного фарша с луком и залил все кетчупом). Билл поковырялся в кастрюльке — есть не хотелось, но надо чем-то занять рот, чтобы голова не думала.

— Том, — постучал в комнату брата. — Я чай заварил. Посидишь со мной?

Близнец изучающе смотрел на него. По телевизору показывали Формулу-1. Том никогда не увлекался гонками, хотя погонять на картах очень любил. Не ответил.

Билл вернулся к своему чаю.

Том пришел минут через десять. Взял чашку, отвернулся к окну.

Билл долил себе еще кипятка и утопил чайный пакетик, который тут же принялся окрашивать воду в янтарный цвет. Он размешивал сахар, стуча ложкой по стенкам чашки, нервируя сам себя.

— Ты чего так уехал-то внезапно? — нарушил он затянувшуюся тишину.

— Не знаю. Проснулся и понял, что хочу домой и всё тут. Заказал билет на ближайший поезд и поехал. Ты надолго? Или проездом?

— Как скажешь. Если я буду тебе мешать, то могу уехать хоть сейчас. — Замолчал. Потом сказал едва слышно: — Я хочу, чтобы ты был счастлив. И если я тебе мешаю…

Том закурил, глядя в окно.

— Я привез тебе из Италии подарок — граппу. Давай выпьем?

Он принес тонкую длинную бутылку, достал из холодильника лед, поставил на стол фужеры.

— Том? — позвал тихо.

Брат сел напротив.

— За то, чтобы мы помирились… — быстро проговорил Билл, стукнул фужером о фужер и залпом выпил жидкость. Горло с непривычки обожгло сладковатым спиртом. Он распахнул рот, вытаращил глаза, из которых тут же полились слезы, и принялся махать руками.

Том пригубил, поморщился. Взял бутылку и начал изучать этикетку.

— Граппа Ризерва дель Фондаторе Паоло Берта. Жесть какая… Объем 0,7 литра. Производитель: Италия. Крепость: 40 процентов. Цена: 320 евро. Надо запомнить название. Вообще вкусно… потом… Но как-то слишком резко.

— Угу, — промычал Билл. — Неожиданно резко, я бы сказал.

Старший близнец закупорил бутылку и убрал ее в холодильник. Опять закурил.

— В общем, я вижу, ты не хочешь говорить…

— Хочу. Просто не знаю, с чего начать.

— Начни с начала.

— С начала… — потупился он и принялся мять зубочистку в руках. — Сначала я прилетел в Рим. Меня довезли до улицы Сан Марчелло, которая находится рядом с фонтаном ди Треви и площадью Венеции. Там я нашел дом Луизы. Желтый такой… Позвонил. Мне открыл дверь ее отец. Я сказал ему: «Bel giorno, рosso vedere Mary Susan Louise?» Меня этой фразе итальянец в самолете научил. В общем, попросил его позвать Луизу. Он говорит мне, что ее нету, она уехала в… забыл… В общем, она уехала по обмену со студентами в… Как же ее? Ну, в эту… Как же?.. А! …в Нагасаки… Там художественная школа. Да, уехала на три года. Будет жить в Нагасаки, учиться, выступать. Я попросил его дать мне хоть какие-нибудь координаты, чтобы ты мог связаться с ней. Он сказал, что телефон не знает, есть е-майл и мессенджер, и ты сможешь с ней связаться в любой момент… Ну, когда она в сети будет… — Билл осторожно поднял глаза и покосился на Тома.

Том смотрел на него так, словно пытался пробраться в душу и прочитать мысли. Лицо спокойное. А взгляд такой, что Биллу захотелось умереть в тот же миг. Он не выдержал — отвернулся.

— Зачем ты врешь? — спросил очень тихо. Каждое слово — контрольный выстрел в голову разрывными пулями со смещенным центром тяжести.

— Я не вру. — Билл принес фотографии и медвежонка. Протянул добытый трофей, опять отвернулся. Не может он смотреть ему в глаза. Не может… — У нее в комнате на стене висит картина — акварель. Она рисовала тебя. У нее широкая кровать и покрывало с рюшами цвета морской волны. А стены выкрашены в фисташковый цвет. На полу ковер с длинным зеленым ворсом. На окнах какие-то очень красивые занавески. Она живет на втором этаже, под самой крышей. Когда поднимаешься по лестнице, то там картины ее родственников висят… И большая картина — Луиза с семьей. А в гостиной у них камин… Я был там, Том! — почувствовал, что сейчас сорвется. — Я был там… Она уехала… Далеко… Ее отец дал мне только электронный ящик. Я оставил ему твой, просил, чтобы он передал его Луизе. Вы же можете переписываться… — Билл совсем сжался, принялся неосознанно грызть ноготь.

Том докурил сигарету. Достал бутылку граппы, взял бокал.

— Иди спать, Билл. Ты устал. Спасибо тебе за заботу, — похлопал его по плечу и ушел, забрав с собой фотографии и медведя.

Билл закрыл лицо руками — Том понял, что он врет. Да и не может он врать близнецу, не умеет.