Прирожденный профайлер

Бриггс надел перчатки, потянул за кончик ленты, и бант развязался. Он отложил в сторону карточку и снял крышку с коробки. Белые салфетки. Он осторожно развернул их. В коробке лежала завитая прядь, явно блондинки.

– Посмотрите открытку, – попросила я, чувствуя, как слова застревают в горле.

Бриггс развернул конверт и вытащил из него сложенную открытку. Как и в прошлый раз, она была белой, элегантной, без рисунка. Бриггс раскрыл ее, и из нее выпала фотография.

Прежде чем ее скрыли от меня, я успела заметить, что на фотографии девушка: запястья связаны за спиной, лицо опухло, в волосах засохла кровь, глаза наполнены слезами и таким количеством страха, что я буквально слышала, как она кричит, хотя рот ее заклеен скотчем. У нее были грязные светлые волосы и детское лицо.

– Она слишком юная, – проговорила я, чувствуя, как сжимается живот.

Девушке с фото пятнадцать, может, шестнадцать, – а раньше субъект не трогал несовершеннолетних. Она была младше меня.

– Бриггс, – Лок подняла фото и протянула ему, – посмотри на газету.

Я так сосредоточилась на лице девушки, что не заметила газету, аккуратно сложенную на ее груди.

– Вчера в это время она была жива, – произнес Бриггс, и тогда я осознала, почему этот подарок отличался от предыдущего, почему волосы в коробке светлые.

– Ты забрал ее, – тихо произнесла я, – потому что они забрали меня.

Лок поймала мой взгляд, и я поняла, что она меня услышала. Она согласна со мной. Вина подкатила к горлу, как тошнота. Я подавила ее – разберусь с этим позже. Я могу ненавидеть субъекта и себя – за кровь и синяки на лице этой девушки, но позже. Прямо сейчас я должна собраться.

Я должна что-то сделать.

– Кто она? – спросила я.

Если похищение этой девушки – результат срыва убийцы из-за того, что ФБР защищает меня от него, он выбрал ее не случайно. Девушка не вписывалась в обычную виктимологию жертв субъекта, и если я что и знала об этом убийце, так это то, что он всегда выбирал свои цели не без причины.

– Мисс Хоббс, я ценю вашу личную заинтересованность в этом расследовании, но для подобной информации вашей должности недостаточно.

Я пристально посмотрела на директора.

– Вы мне не платите. А если убийца наблюдает и вы продолжите настаивать, чтобы я оставалась взаперти, все станет только хуже.

Почему он этого не понимает? И Бриггс тоже! Это же очевидно. ФБР хочет держать меня подальше от центра событий, но убийца хотел, чтобы я оказалась в нем.

– Что написано на открытке? – спросила Лок. – Фотография – только часть сообщения.

Бриггс посмотрел на меня, потом на директора. Повернул открытку, чтобы мы смогли прочитать сами.

КЭССИ! ПРАВДА ЖЕ, РЫЖИЕ БУДУТ СМОТРЕТЬСЯ ЛУЧШЕ?

Намек был ясен. Девушка жива, но ненадолго.

– Кто она? – снова спросила я.

Бриггс плотно сжал губы. У него есть приоритеты, и сохранить свою работу – приоритет номер один.

– Женевьева Риджертон, – Лок ровным голосом ответила на мой вопрос, – ее отец – сенатор.

Женевьева. Значит, теперь у девушки, которую субъект похитил из-за меня и причинил вред из-за меня, есть имя.

Директор шагнул к Лок.

– Агент Лок, эту информацию можно сообщать только при крайней необходимости.

Она отмахнулась от его возражения.

– Кэсси права. Женевьеву похитили специально, чтобы нанести нам удар. Мы защитили Кэсси, мы не давали ей покинуть дом, и это непосредственная реакция субъекта. Мы не ближе к тому, чтобы поймать этого монстра, чем были четыре дня назад, и он убьет Женевьеву, если мы не дадим ему причины этого не делать.

Он убьет Женевьеву из-за меня.

– Что вы предлагаете? – В голосе директора отчетливо слышалось предостережение, но Лок ответила так, словно вопрос был задан совершенно искренне.

– Я предлагаю дать убийце именно то, что он хочет: включить Кэсси в расследование. Возьмем ее с собой и нанесем еще один визит на место преступления.

– Вы и правда думаете, что она заметит что-то, что мы упустили?

Лок посмотрела на меня извиняющимся взглядом.

– Нет! Но я считаю, что, если мы возьмем Кэсси на место преступления, убийца может последовать за нами.

– Мы обучаем этих детей не для того, чтобы превращать их в наживку, – резко произнес агент Бриггс.

Директор посмотрел на него.

– Вы обещали мне раскрыть три дела к концу года, – сказал он. – И пока что ваши прирожденные раскрыли лишь одно.

Я ощутила, как расстановка сил в помещении меняется. Агент Бриггс не хотел рисковать, чтобы что-то случилось с одним из его драгоценных прирожденных. Директор скептически относился к нашим способностям и не знал, стоит ли программа затрат. К тому же, какие бы возражения у него ни возникали насчет того, чтобы привести семнадцатилетнюю девушку на место преступления, их, вероятно, перевешивали потенциальные политические последствия происходящего.

Этот субъект выбрал дочь сенатора не просто так.

– Отвези ее в этот клуб, Бриггс, – ворчливо произнес директор. – Если кто спросит, она свидетель. – Он повернулся ко мне: – Кассандра, ты не обязана это делать, если не хочешь.