Приручение зверя. Новая Лолита

Джесс была самой старой подругой Сары, но ее лучшим другом был Джейми Уилкс, которого она знала всего два с половиной года. Они познакомились в первый день занятий в старших классах школы, на первом уроке, это был урок географии. Учеников рассадили в алфавитном порядке в классе, где столы были расставлены в форме подковы, — при этом Кларк сидела напротив Уилкса, и оба они оказались во втором ряду, перед ними сидели только Бертон и Йейтс. Учитель велел всем смотреть вперед, пока он будет распределять задания. Поэтому в течение десяти минут Джейми и Саре пришлось пялиться через весь класс друг на друга. Джейми все время отворачивался — опускал взгляд на стол или оглядывался назад, — но каждый раз снова встречался со взглядом Сары. Она улыбнулась ему; он потупился, потом поднял глаза и улыбнулся в ответ. Когда задания распределили, учитель сказал им, что они должны разбиться на пары для выполнения первого задания. Сара никого не знала и вопросительно подняла брови, глядя на Джейми, тот покраснел и кивнул. Они поняли, что им хорошо работается вместе и что у них схожее чувство юмора. Кроме того, невысокий, щуплый, астматичный Джейми был как бы самой природой предназначен в товарищи обожающей книги Саре, чье детство затянулось. Они держались вместе на задворках класса и были там вполне счастливы.

Джейми страдал повышенной чувствительностью к солнечным лучам, ветру, пыльце и траве. А еще у него была повышенная чувствительность к Саре. Он замечал каждый ее вздох, каждую перемену настроения, и теперь, когда она дышала лишь мистером Карром и думала только о нем, Джейми сразу понял, что с ней что-то не так.

— Тебе что, нездоровится? — спросил он, когда она пришла в школу в четверг, на шестую неделю романа с мистером Карром.

— Никогда не чувствовала себя лучше.

Это была правда. Вчера днем мистер

Карр читал ей вслух «Песни и сонеты» Донна. Он сказал, что любовные стихотворения Донна были вдохновлены его юной ученицей, которую он позднее уговорил бежать из родительского дома. «Только представь, — сказал он Саре, расстегивая ее рубашку, — что если бы Донн не полюбил свою ученицу... — Он снял с нее рубашку и лифчик и накрыл ее груди ладонями. — Какая потеря для западной культуры. Какая это была бы ужасная, трагическая потеря».

— Ты вся красная, — сказал Джейми. — Как в прошлом году в лагере, когда у тебя случилась лихорадка. И глаза у тебя тоже покраснели. По-моему, тебе действительно лучше было бы...

— Со мной все в порядке! — засмеялась Сара. — Ты такой паникер.

— Джесс сказала, что ты в последнее время никогда не возвращаешься домой вместе с ней. Она думает, что ты на нее обиделась.

— Вечно нафантазирует всякого. Я просто оставалась в школе после уроков. Занималась в библиотеке.

— Почему бы тебе не заниматься дома?

Сара пропустила вопрос мимо ушей. Она

повторяла в уме стихотворение Томаса Кэри, которое выучила прошлой ночью. Она собиралась прочесть его мистеру Карру сегодня. Оно называлось «Экстаз», и Сара надеялась, что оно вдохновит его на подвиги. В стихотворении был фрагмент, в котором, она была уверена, говорилось о клиторе, а еще пространно упоминалось о флюидах и эликсирах, что напомнило ей о том, чем было испачкано ее белье каждый день, когда она возвращалась домой.

— По-моему, вы что-то скрываете, мисс Кларк, — Джейми сказал это фальшиво-самоуверенным голосом, которым обычно приказывал старшему брату убираться из его комнаты, а то он ему мозги вышибет. — По-моему, ты остаешься после школы, чтобы с кем-то встречаться.

Ее сердце забилось быстрее.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, не знаю. Может быть, потому, что каждый день на последнем уроке ты все время теребишь свои волосы. И смотришь на часы каждые двадцать секунд, а потом бросаешься к двери, как только слышишь звонок.

— Ничего подобного.

Он поднял брови.

— Вчера ты снимала и снова закручивала резинку на косе четыре раза за полчаса.

Мистер Карр любил играть с ее волосами. Иногда он тянул за ее конский хвост, как за поводок, притягивая ее голову туда, куда ему хотелось, или, если она приходила с двумя косичками, он дергал за них, как за поводья. Вчера он обернул ее косу вокруг своего члена, а затем расплел волосы, чтобы шелковистые пряди скользили по всему его телу.

— Ага! Вот ты и покраснела. Почему ты не хочешь мне рассказать? Я-то думал, мы друзья.

— Джейми, мы и правда друзья, просто... — Она оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Об этом никто не должен знать, ладно?

— Ладно.

— Я серьезно. Если кто-нибудь узнает, будут очень большие неприятности, просто беда. За это могут посадить в тюрьму.

Джейми засмеялся.

— И ты говоришь, что Джесс вечно все драматизирует! Разве можно посадить человека в тюрьму за... — Он заморгал. — Ничего не понимаю.

— Потому что я несовершеннолетняя, а он учитель. — Она не могла перестать улыбаться, хотя знала, что этот момент должен быть серьезным.

— Что? Ты шутишь? — Он захлопал глазами. — Ты меня разыгрываешь?

— Нет. Все это время, каждый день после уроков, я встречалась с мистером Карром. У меня с ним роман.