Приручить Сатану

И сразу всё смолкло. Девушка резко вдохнула полной грудью, села на кровати и огляделась: она была в гостевой комнате Саваофа Теодоровича, куда он её, по всей видимости, заботливо перенёс после того, как она заснула на диване. Лампа не работала, но было довольно светло из-за горящего на улице фонаря; тихо тикали часы.

— Воистину сон разума рождает чудовищ…**— тихо прошептала Ева, перед тем как провалиться в на этот раз спокойный сон.

* «Луч света в тёмном царстве» — статья Н.А. Добролюбова, название которой стало фразеологизмом

** «Сон разума рождает чудовищ» — картина Франсиска Гойи

Глава 18. Авария

Боль в голове. Визг колёс быстро отъезжающей машины. Ева пыталась открыть глаза, но тьма, окружающая всё вокруг, не уходила; она постаралась нащупать хоть какую-то опору, хоть что-нибудь, за что можно было зацепиться, но всё было тщетно, и от бессилия по щекам текли слёзы. Ева опустилась на колени, слепо шаря руками по грубому покрытию дороги, царапая ладони об острые камни. Ей казалось, будто вокруг неё бегают сотни маленьких ножек и чьи-то противные, тоненькие голоса перешёптываются совсем рядом с ней, словно дразнят; кто-то то приближался, то отдалялся, и страшное, почти обезьянье угуканье где-то над самым ухом заставляло сжиматься в маленький беспомощный комочек.

Позади послышались торопливые шаги. Паника неизвестности противным ошейником стянула горло: Еве хотелось что-нибудь сделать — позвать на помощь, открыть глаза, увидеть опасность, защититься от незримого монстра, — но девушка лишь неуверенно замерла. Вдруг кто-то осторожно обнял её со спины, и Ева оказалась в кольце больших сильных рук; чьи-то горячие ладони ласково обхватили её тонкие запястья и успокаивающе погладили.

— Тише, тише… Ева, ты слышишь меня?

— Саваоф Теодорович?..

Девушка вцепилась в него мёртвой хваткой.

— Я… Я ничего не вижу…

— Понимаю. Сейчас я поведу тебя к машине, и мы поедем в больницу.

— Вы просто мой ангел-хранитель…

— Не мели чушь. Иди вперёд.

Ева сделала неуверенный шаг вперёд и тут же пошатнулась. В голове всё плыло, будто она стояла на палубе корабля в самую сильную бурю.

— Не отпускайте меня…

— Не отпускаю.

*Два часа назад*

Ева сладко потянулась и, весело спрыгнув с постели, выглянула в окно: там ярко играло золотистыми лучами солнце, превращая оставшуюся после ночи росу в тысячи мелких бриллиантов, и желтогрудые синицы громко чирикали прямо на подоконнике, стуча своими маленькими сине-чёрными клювиками о железную поверхность; это, собственно, и стало причиной пробуждения девушки. Прислушавшись к себе, Ева с интересом обнаружила, что чувствует себя на удивление хорошо — так иногда после, казалось бы, тяжёлой ночи, утром, наоборот, появляется ощущение необычайной лёгкости и свежести, что, к сожалению, бывает довольно редко. Ева внимательно оглядела комнату: ни следа ночных гостей. Всё лежало на своих привычных местах, словно с момента предыдущего посещения Евы сюда никто не заходил, только безупречно чистая, без единой пылинки поверхность комода говорила о том, что здесь всё-таки кто-то был.

Девушка осторожно открыла дверь и выглянула в коридор — тишина. Ни в гостиной, ни в ванной, ни даже на втором этаже не было слышно ни единого звука, как будто Ева осталась одна во всём доме. Она на цыпочках прошла на кухню, но и там всё было до отвращения стерильно и пусто, без намёка на чужое пребывание, так что Ева даже подумала, не продолжает ли она спать. Абсолютная тишина в доме оглушала и напрягала, отчего хорошее настроение девушки понемногу переставало быть таким уж хорошим, однако именно в тот момент, когда голову Евы начала одолевать паника, она заметила на круглом кухонном столе записку с парой коротких строк:

«Вынужден срочно уехать, поэтому, к сожалению, не смогу составить тебе компанию за завтраком. Вернусь через два-три часа.

С уважением, С.Т. Деволинский

P.S. Когда ты встанешь, Ада, скорее всего, ещё будет спать»

И Ада действительно ещё спала. Когда Ева осторожно заглянула в детскую, девочка лежала, свернувшись на кровати маленьким клубочком и укутавшись до носа толстым шерстяным одеялом, так что было жалко будить, однако Еве не пришлось брать этот грех на душу, потому что как только в комнате тихо скрипнула входная дверь, Ада зашевелилась и сначала с испугом, а затем с некоторым недовольством посмотрела на того, кто посмел нарушить её сон.