Пришедшая с туманом

– Ты меня обманула, – сварливо заявил Охотник на следующий день. – Обещала, что тебе станет лучше после разговора с Нергардом, а тебе стало только хуже.

Мне нечего было на это возразить: он знал, что вернулась я с глазами на мокром месте, ничего не захотела рассказывать, а с утра выглядела, по его словам, «на погребальный костер краше кладут». Я по-прежнему не хотела ничего объяснять. О чувствах Нергарда я не рассказала из соображений деликатности, а о собственном внезапно треснувшем сердце просто не могла ни с кем говорить, даже с Охотником.

Избежать допроса с пристрастием я могла только одним способом: срочно сделать вид, что все прекрасно. Поэтому я снова стала вставать вовремя, через силу завтракала, одевалась и старалась весь день улыбаться.

Я очень старалась не думать о лорде Нергарде. Раз он сам во всем признался, я уже ничего не могла для него сделать. Да и он не хотел, чтобы я что-то делала. Мне оставалось надеяться, что у него есть план, поэтому он выглядел таким спокойным. В этом случае мне было даже противопоказано предпринимать какие-то действия, ведь я могла ему помешать. Но в глубине души я боялась, что никакого плана у него нет. Вдруг он просто устал от всего и решил не бороться с судьбой?

В любом случае, я ничего не могла ни сделать для него, ни дать ему. Даже его чувства ко мне оказались самообманом. Наверное, он очень хотел влюбиться, почувствовать эту меняющую мир вокруг связь с кем-то. И ему удалось убедить себя в том, что я могу оказаться подходящей девушкой. Но себя не обманешь.

Итого: я была не нужна ему как женщина и бесполезна как союзник. Что мне оставалось? Сделать, как он велел, то есть заняться собственной жизнью. А в моей жизни ждал бал-маскарад в честь какого-то местного зимнего праздника, на котором мне предстояло начать искать будущего мужа. Сама мысль об этом казалась сейчас нелепой, но я старалась убедить себя, что так правильно. Ведь какие еще варианты у меня были? Как вернуться домой (а главное – куда), я не имела ни малейшего понятия. А жить дальше как-то надо.

Мои дни снова наполнились понятной и размеренной рутиной: подготовкой к балу. На одних занятиях я изучала базовый этикет, чтобы не выглядеть дикаркой (хотя мне казалось, что я и так веду себя вполне воспитанно). На других – популярные танцы. Во второй половине дня я поступала в распоряжение швей, которые то снимали мерки, то заставляли выбирать ткани и фасоны, то приносили примерять заготовки. Иногда мы с Охотником продолжали тренироваться во владении мечом. В общем, у меня был насыщенный график, и я предпочитала пораньше уходить спать. Потому что тогда я наконец оставалась наедине с собой и могла больше не изображать фальшивых улыбок. Я забиралась под одеяло, закрывала глаза и вспоминала осень в Нергардском замке.

Неделя пролетела незаметно, я оглянуться не успела. Наступил день бала, но я не испытывала никакого радостного предвкушения. Я смотрела на украшенный по случаю праздника зал и вспоминала серые стены полуподвального помещения королевской тюрьмы, где оставался лорд Нергард в ожидании суда.

Учитывая тщательную подготовку, я опасалась, что на балу на меня будет обращено много внимания, но все оказалось гораздо прозаичнее. Я появилась в зале в свите Его Величества Ксандра, но в нее входило еще несколько человек. Мне сшили довольно яркое, обращающее на себя внимание алое платье с открытыми плечами, тугим корсетом и пышной юбкой, чтобы меня заметили и обо мне начали говорить, но больше король никак не выделил меня среди других. Мы даже не говорили с ним.

Потом советник представил меня нескольким знакомым, те представили другим. Я не запоминала ни лиц, ни имен – слишком много их было и не все считали необходимым снимать полумаски. Я обращала внимание лишь на скепсис в их взглядах. Конечно, какая-то безымянная девица, которая по какой-то непонятной причине пользуется расположением монарха – одним богам известно, что они думали.

Когда начался очередной танец, мне удалось улизнуть от опекунов, которым меня навязали, и смешаться с толпой. Я пыталась найти Охотника, который, как я знала, тоже должен быть где-то здесь: его в свиту короля не взяли, но костюм для бала ему шили. Однако в огромном зале, полном народу в ярких нарядах и с масками на лицах, найти кого-то было нелегко. Приглушенное освещение только усложняло задачу, но я была настроена решительно.

Я хотела найти его и предложить сбежать. Не с бала, а вообще из дворца. За какой-то час общения с местной знатью я поняла утопичность плана Его Величества. Никто из этих людей никогда не возьмет меня замуж. А если и возьмет, то не будет ни ценить, ни уважать. Для них я была пустым местом, безродной дворняжкой. Они и близко не были похожи на лорда Нергарда, который уважительно относился ко мне с первой встречи. Вероятность того, что я сама влюблюсь в одного из этих напыщенных снобов в обозримом будущем, стремилась к нулю.