Пришелец из рая

Мины. Я представил, как кто-то устанавливает на борту корабля мину. Причем не просто взрывное устройство, а запрограммированное на срабатывание через несколько секунд после старта. Это являлось абсолютно невозможным. Если бы корабль подвергся внешнему воздействию, бортовой компьютер сразу доложил мне об этом, как только я коснулся шара управления. Нет, здесь что-то другое. Я закрыл глаза и начал еще раз прокручивать в памяти последние мгновения до старта. Вот мы с Виктором выходим на площадку космопорта, смотрим на мой корабль, и ко мне подлетает робот. Я назвал ему регистрационный номер и услышал его доклад…

– Пищевые рационы! – почти вскричал я.

– Чего?

– Перед стартом на мой корабль доставили пищевые рационы, – сказал я.

– Где ты закал их?

– В отеле, где ты меня нашел.

Виктор усмехнулся.

– Тогда все ясно.

– Те двое, что напали на нас?

– Скорее всего. Вопрос в том кого они представляют, местные власти, различного рода криминал или еще кого-то. Пока это не определено мы не можем ничего знать наверняка. Зато, если узнаем, нам станет ясно, кто стоит за исчезновением Сендора и за нашими проблемами.

Цифры на табло тем временем изменились, и до прыжка оставалось немногим более десяти минут. Мы молча смотрели на космос вокруг нас. На бесконечное множество звезд, таких далеких и холодных, но вместе с этим ярких. Вид космоса и бесконечной вселенной всегда успокаивал и делал мысли сосредоточенными и умиротворенными. В этом схожи все расы. Дома на лирии в нашем религиозном культе была даже особая медитация. Ее проводили при космических перелетах в нашем секторе космоса, да и у многих других цивилизаций галактики такие практики использовались для укрепления психического здоровья.

– Ты веришь во что-нибудь? – сказал я.

– В смысле? – не понял землянин.

– В бога, во вселенную, в судьбу.

Виктор усмехнулся.

– Я верю в себя, – сказал он. – Вернее, даже не так. Я доверяю себе, потому, что себя лучше всех на свете знаю.

– И все? – огорчился я.

– По-твоему этого мало?

– Катастрофически, – сказал я.

Виктор снова усмехнулся.

– Знаешь, мы земляне имеем законное право не верить ни во что, – сказал Рксу. – Знаешь почему? Потому, что на Земле испокон веков существовало бесчисленное множество разных религий и верований, многие из которых противоречили друг другу. Все они обещали спасение и претендовали на истину. Одни говорили, что мы созданы по образу и подобию самого бога, другие, что мы рабы божьи, третьи проповедовали многобожие. Всегда между ними велись воины, шли распри, каждая религия считала себя абсолютной истиной. Все рухнуло после первого контакта с инопланетянами. Сразу стало ясно, что мы не одни во вселенной, и ни чем уникальным не обладаем, даже наоборот. Тогда на Земле пролилось море крови на религиозной почве. Кто-то отказывался признавать новый миропорядок и добровольно расставался с жизнью, кто-то начинал всех убивать, виня во всем злых неверных. Факт в том, что обстановка на моей родине успокоилась относительно недавно, всего пятьдесят наших лет назад. И после этого нам стало ясно, что все это время нам лгали, манипулировали, заставляя жертвовать счастьем во благо правящей элиты. Теперь мы верим только в то, что можно пощупать и ощутить. Простым вещам вроде денег, секса, свободы и комфорта. Только в это я сейчас и верю. Все остальное – очень опасный бред. Я ответил на твой вопрос?

Я молчал, смотря на космос за бортом.

– Вполне, – наконец-то сказал я.

– Очень хорошо, – сказал он. – Впредь прошу не говорить со мной об этом никогда. Хорошо?

– Да, – сказал я.

– А во что же верит самая совершенная нация галактики? – спросил Рксу.

Я сочувственно посмотрел на него.

– У нас с незапамятных времен одна религия, – сказал я. – Мы верим в Создателя. Единого творца всего сущего, частью которого является все и мы тоже. Мы верим, что все живые существа во вселенной связаны нитями сопричастности и верим, что все взаимосвязано. Делай благо, получишь благо, делай зло, вернется тоже самое. Виктор засмеялся. Я укоризненно посмотрел на него.

– На моей планете никогда не велось религиозных войн, – сказал я. – Верующий человек не может кого-то убить.

– Вам очень повезло, – сказал Виктор, перестав смеяться. – Но это все же полный бред. Сам посуди – твой брат хотел сделать благо для вашей планеты и что он получил взамен?

Я гневно уставился на землянина. Тот широко улыбнувшись, замолчал, примиряющее подняв руки и вновь уставился на приборы. До прыжка оставалось меньше минуты. Оставшееся до него время мы просидели молча. Виктор прав, поднимать религиозную тему я теперь никогда не буду.