Пришельцы, дары приносящие (сборник)

– Тот самый, кому суждено повзрослеть и стать доктором Людвиком Лазарем Заменгофом, изменить мировую историю!

– Тот самый, кто однажды…

Речь Блюбёрдо оборвал сноп золотистого света. Повалил жирный дым. Оба юноши исчезли во вспышке. Рослый крупный незнакомец, возникший на дороге позади молодых людей, опустил сложносочленённое, из кристаллов составленное оружие, ухмыльнулся хитро и злобно:

– Вот так, мистер лягушатник!

Его голос казался еще грубее и неприятней, чем изрытое оспой лицо. Глянув на возникшего рядом напарника, стрелок добавил:

– Получилось! Альтернативный гуверизатор начисто высосал этих семантических свиней из бытия!

– Мон шер, мое имя Дюпон, а не Лягушатник, – заметил спутник, жгучий брюнет ростом поменьше ряболицего и телосложением посубтильнее. Затем постучал по металлической коробке на поясе, откуда тянулся к оружию кабель. – Дабл-Зеро-Севен-Илевен, ваше оружие великолепное, но без энергии совсем бесполезное, нес па? Мы в этом предприятии вместе. До лё финаль.

– Это уж точно, Дюпон, до финала, – сказал агент 007-11, а про себя добавил, закуривая сигарету с концентрированным кокаином: «До твоего финала, лягушатник. Когда закончим работу, я уж позабочусь, чтобы ты и твои дружки, пожиратели слизняков, оказались в большом небесном биде».

Эти счастливые мысли сменились лютой ненавистью – приблизился одинокий путник, потирая обветренной рукой красный насморочный нос. Агент 007-11 кинулся навстречу, выставив растопыренные пальцы, чтобы схватить, разорвать, убить. Обуянный такой же злобой Дюпон резал и колол длинным ножом, прежде спрятанным в рукаве.

Но пальцы хватали только воздух, нож входил и выходил, не производя никакого эффекта. Людвик Заменгоф ковылял по обледенелой дороге, не подозревая о кипящих вокруг неистовых страстях.

– Какие же вы, гайдзины, глупцы, – заметила стройная, восточного вида девушка, брезгливо наморщив носик. – Вы заслужили свою печальную судьбу, порочное чадо Англии и отвратительный французский варвар.

Брызжа слюной от ярости, 007-11 наставил гуверизатор, вдавил спусковой крючок.

Оружие бездействовало.

– Мон ами, питание отключено, – заметил Дюпон. – Тратить энергию на японский нет нужды. Он вымер вскоре после тайских языков.

– Это правда, – согласилась девушка, грациозным движением откинув со лба черный локон, не тронутый снежинками. – Мы с достоинством отошли в сторону. Нам чужда ваша дикая западная свирепость. Белоглазые питекантропы, вы погибнете у нас на виду.

Английский агент зарычал, тиская бесполезный крючок. Дюпон коснулся руки напарника, стараясь успокоить:

– Мон ами, забудьте эту восточную одалиску. Времени мало, нас ждут дела гораздо важнее.

– А, ну да. Прошу прощения. Работа прежде всего!

Агент вытянулся по стойке «смирно», отдал честь. Дюпон прижал руку к сердцу, торжественно кивнул:

– Да, наша миссия будет исполнена!

Они повернулись и зашагали по дороге, пытаясь не обращать внимания на звонкий циничный смешок.

– Сколько еще у нас времени? – спросил 007-11.

Француз глянул на утяжелявший запястье массивный механизм. Он имел два циферблата и семнадцать стрелок.

– Не больше часа, мон шер. Точка ветвления уже близка.

– Тогда за ним! Следует быть рядом, когда настанет момент!

Оба чуть не бегом продвигались в зимнем вечернем сумраке по извилистым улочкам польского города Белосток к дому Заменгофа. Молодой Людвик уже вошел, и пара агентов дерзко шагнула сквозь стену, направилась через гостиную к задним комнатам. Дюпон просунул голову сквозь кухонную дверь, затем отстранился:

– Ах, мон ами, времени у нас достаточно. А они кушают борщик и пьют чай с бубликами. И выглядит эта снедь… как бишь по-вашему… весьма едабельной.

– Когда же ты забудешь наконец про свое брюхо! – сердито прорычал 007-11. – Нам нужно мир спасать. Наш мир!

– Думкопф, этот мир не заслуживает спасения, – прогудел мощный низкий голос с отчетливым акцентом.

Застигнутые врасплох агенты обернулись в изумлении и увидели толпу рослых плечистых блондинов, ввалившихся в гостиную. Англичанин поднял оружие.

Ближайший незваный гость покачал головой:

– Мы не враги вам, хотя и не друзья. Почти все германские языки решили соблюдать нейтралитет. Голландский и датский голосовали против, но остались в меньшинстве. Мы существуем в обеих альтернативах будущего, потому просто явились понаблюдать. Вмешиваться не станем.

– Да уж, выгодная позиция! – фыркнул 007-11. – А могли бы и помочь по-родственному.