Пришельцы ниоткуда

Тело превратилось в сплошной комок боли, и силуэт девушки двигался перед Тинкаром в красном тумане. Ноги его ослабели, и он переставлял их лишь за счет чудовищного усилия над собой. Земли под подошвами он почти не чувствовал. Голова гудела и кружилась, и он подумал, что жить ему осталось недолго.

Он остановился и рухнул на землю. Анаэна вскрикнула и попыталась его приподнять:

– Тинкар!

– Думаю, мне конец, – с трудом вымолвил он. – Возьми рюкзак, поднимись на вулкан и разожги сигнальный костер. Быть может, они тебя отыщут…

– Я тебя не брошу!

– Может, мне еще полегчает. Я тебя догоню. Оставь мне красный фульгуратор.

Зарядов в фульгураторе почти не оставалось.

– Тинкар, это я виновата!

– Пустяки, – тихо сказал он. – Опасности профессии…

Голова его упала на грудь, и он перестал шевелиться.

Несколько мгновений Анаэна пребывала в нерешительности, раздираемая тревогой и угрызениями совести. Она убила его по собственной неосторожности! Девушка ринулась к рюкзаку, выхватила аптечку, открыла ее и побледнела. Отсек с сыворотками-противоядиями оказался пустым, а до этого там было всего три ампулы.

– Он отдал мне все три!

Она в слезах склонилась над Тинкаром. Он дышал тяжело, с трудом хватая воздух открытым ртом. Что делать? Что делать? Она вновь порылась в аптечке… Ага! Стимулол!

Анаэна ввела ему две дозы и в отчаянии села рядом. Как действует яд этих насекомых? Она прислушалась к себе, пытаясь определить, как сыворотка борется с ядом. Она ощущала несильную боль во всех конечностях и суставах, собственные движения казались ей неуверенными, нескоординированными. Уж не влияет ли яд на нервную систему?

Вдали, на самом горизонте, пронеслось черное пятно, сверкнувшее в лучах солнца. Помощь! Она сорвала с себя платье, замахала им над головой. Пятно продолжило путь по прямой и исчезло за горами.

– Они меня не заметили!

Девушка принялась ждать. Тинкар не шевелился. Она соорудила из одежды и веток навес, чтобы прикрыть лицо своего спутника от солнца. День медленно близился к концу.

Хуже Тинкару не становилось, но и в сознание он не приходил. Пульс был сильным и медленным, губы время от времени шевелились, бормоча непонятные слова. Анаэна подкатила к нему несколько камней, для начала убедившись, что под ними никто не прячется, и устроила невысокий барьер вокруг распростертого на земле тела. Ей хотелось накрыть его плоскими камнями, но из суеверия она отказалась от этого: слишком похоже на могилу.

Солнце опустилось за горизонт, с вечером пришла прохлада. Анаэна собрала сушняк, разожгла несколько костров по кругу и устало присела на камень. Тинкар бормотал какие-то непонятные слова. Девушка вдруг обрадовалась – ему стало лучше. И тут же ее охватило отчаяние – он бредил.

– Нет, не убивай его! Никогда… Я не смогу, сержант, не смогу прыгнуть так далеко! Где ты, мама?.. Я не знал, что это так трудно – убить человека, который смотрит тебе в лицо… Это же кошка, только она и выжила! Иди сюда, мурлыка!.. Мы готовы погибнуть ради славы империи!.. Иолия, Иолия, я недостоин тебя, у меня руки по локоть в крови, Иолия! В красной крови, такой же красной, как волосы Анаэны… Иолия, она украла мои чертежи! Я ее люблю… но у нее голова в крови! Где ты, Анаэна, я отдал тебе ампулы…

Она положила руку на его пылающий лоб:

– Я здесь, Тинкар. Здесь, с тобой.

Он медленно покачал головой из стороны в сторону:

– Не оставайся здесь… Поднимись на гору, подай сигнал! Нет! Не подавай, они все тут разбомбят! Империя… Знали бы вы, сколько их я убил! Они все здесь, но у них нет лиц!

Он забился в конвульсиях, попытался привстать, но снова повалился на землю. Анаэна ломала себе руки от бессилия.

Тинкар опять впал в забытье. Ночь вступала в свои права, и девушка подумала о прошлой ночи как об утерянном рае. В ту ночь он был здоров и силен, крепко стоял на ногах, был ее надеждой и опорой. Она продрогла и снова натянула на себя платье. Она была измождена и сходила с ума от тревоги, но заставила себя поесть.

Начало ночи прошло спокойно. Они расположились на пригорке, покрытом травой и мелким кустарником; травоядным здесь было нечего делать, а потому сюда не приходили и хищники, – судя по всему, они охотились внизу, в богатой саванне. Но после восхода обеих лун по равнине разнеслось завывание невидимых во тьме тварей. Оно долго прокатывалось вдали, во мраке, потом стало приближаться. Девушка настороженно вскочила на ноги: один фульгуратор – в руке, второй – за поясом.

Послышался треск сломанных веток, сквозь кустарники пронеслось какое-то животное. Анаэна едва успела разглядеть грациозное тело зверя, удалявшегося мягкими прыжками.

«Дичь! Теперь должны прийти охотники».