Присягнувшие тьме

– А что мне оставалось делать?! – воскликнул парень. – Ты вдруг начал скрывать от меня правду! Ничего не рассказываешь! Я столько раз сталкивался с людьми, которые пудрили мне мозги, а потом хотели убить. Кто знает, может, и ты замышляешь что-то подобное?!

Гордей устало положил голову на руль.

– С чего ты это взял? – тихо спросил он.

– Будешь и дальше изображать из себя обычного человека?! Когда мы выпрыгнули в окно, ты порезался об осколки стекла, – заявил Никита. – Я точно видел кровь на твоем лице. А сейчас на тебе ни царапины! Я уж не стал говорить этого при Артеме, но как ты это объяснишь?!

– Я тебя когда-нибудь подводил? – вскинулся Гордей.

– Нет. Но ты знаешь обо мне все! Даже больше, чем мне хотелось бы! А я, как оказалось, не знаю о тебе и половины! Как я могу тебе доверять?

Гордей взглянул на себя в зеркало заднего вида. На его лбу действительно запеклась кровь, но порезы давно затянулись.

Он лизнул пальцы и стер кровавые пятна.

– Да, я не совсем человек! – наконец признал он. – И что, ты теперь доволен?

Услышав наконец правду, Никита ошеломленно замер.

– А кто ты? – почему-то шепотом спросил он.

– Да не знаю я! – раздраженно бросил Гордей. – Понятия не имею! Мне лишь известно, что мои раны затягиваются в считаные секунды. Если, конечно, они не очень серьезные. Я намного сильнее стандартного человека. Выносливее. И старею гораздо медленнее других людей.

Никита вспомнил о старой фотографии, о которой ему рассказывала Татьяна.

– Сколько же тебе лет на самом деле? – тихо спросил он.

– Сто девяносто четыре, – ответил Гордей.

У Никиты отвисла челюсть. Он уставился на Лестратова так, словно видел его впервые. Гордей глянул на него в зеркало, затем отвернулся к окну.

– Так ты метаморф?! – поинтересовался Никита.

Гордей ухмыльнулся.

– В те времена еще не существовало метаморфов! – сказал он. – Я родился в помещичьей усадьбе неподалеку от Ягужино. Жил себе обычной человеческой жизнью, ухаживал за лошадьми на конюшне. Но в один прекрасный момент понял, что я не старею. Вот и все! Все мои сверстники мужали и крепли, а я в тридцать лет выглядел на восемнадцать.

– Но сейчас ты выглядишь постарше, – заметил Никита. – Лет на двадцать пять.

– Так мне ведь уже почти двести! Немудрено, что немного возмужал!

– Значит, ты родился в поместье сестер Ягужинских?

– Нет. Моя мать служила в особняке князей Пожарских, – ответил Гордей. – Это были ближайшие соседи Ягужинских.

– И что произошло?

– Она умерла при родах. Отца своего я не знал. Меня воспитывала тетка, ее сестра. Лупила смертным боем за каждую провинность. Когда остальные начали замечать, что со мной не все ладно, стало еще хуже. Крестьяне начали бояться меня, шарахались, как от прокаженного. В итоге мне пришлось бежать. В те времена народ очень боялся всего необычного. Чуть что – обвиняли в колдовстве и устраивали публичную казнь. Тогда все хорошо помнили, что произошло в поместье Ягужинских. Потому и опасались. С тех пор я езжу по всему миру. Лицо осталось молодым, только вот волосы поседели.

– Так тебя зовут не Гордей? – спросил Никита.

– Гордей. Но фамилии мне приходится менять. Для меня это уже в порядке вещей. Примерно раз в пятнадцать лет я меняю документы и место жительства. Чтобы не возбуждать лишних подозрений. И всю свою жизнь пытаюсь выяснить, кто я на самом деле. Это как-то связано с Ягужинскими и тем, чем они занимались в своем поместье. Но в чем именно заключается эта связь, мне не известно. Поэтому и занимаюсь расследованием тех давних событий. Я и в «Белый Ковен» вступил, чтобы иметь доступ к разным секретным документам, хранящимся в их архивах.

– А Летиция о тебе знает? – спросил Никита.

– Конечно нет! Она бы сразу выпотрошила меня, чтобы узнать, что я из себя представляю! В «Белом Ковене» не слишком жалуют нелюдей.

– Она знает, – уверенно сказал Никита. – Татьяна Пожарская приходила ко мне недавно, чтобы предупредить об этом. Она сказала, что Летиция в курсе, что ты не человек.

– Что?! – ошарашенно воскликнул Гордей. – Только этого не хватало!

– И она приставила кого-то следить за тобой. Так что будь осторожнее.

– С тобой это нелегко! – раздраженно бросил Гордей. – Подумать только! Летиция все знает! То-то она так странно ухмылялась, когда я недавно приходил в архив Ковена! Бледная дьяволица! Так, значит, за мной следят?

– Татьяна так сказала.

– Летиция что-то замышляет, это как пить дать. Она большая искусница в разных хитроумных интригах!

– И что ты теперь будешь делать? – осторожно поинтересовался Никита.

– Сначала мне нужно закончить свои дела. А потом придется уехать из города.

– Уехать?! – Никита расстроенно вздохнул. – А по– другому никак нельзя?

– А что такого?

– Мне будет тебя не хватать…

Гордей улыбнулся:

– Вот как ты теперь заговорил! А куда же делись все те гневные обвинения?

– Прости, я был не прав. Но ты сам во всем виноват! – заявил Никита.

– Мы оба были неправы, – произнес Гордей. – Но мне действительно придется уехать, хоть я этого и не хочу. Просто другого выхода нет. Летиция – страшная женщина.

Никита понуро опустил голову.