Читаем Притчи Соломона (Поэтическое прочтение Ветхого завета) полностью

Как много выиграл намедни,

А сам, по сути, без штанов.


Иной не стынет на морозе,

И нету дна у сундука,

Червонцев, что червей в навозе,

А он стоит в согбенной позе

И мажется под бедняка.


Богач богатством нувориша

Жизнь выкупает у вельмож

В своих потугах никудышных.

А бедный и угроз не слышит,

И, правда, что с него возьмёшь?


Пока богат, друзей как сажи

Полно в печи. День ото дня

Число растёт и также мажет…

А бедный ненавидим даже

Бывает теми, кто родня.


Братьям своим он просто в тягость,

Тем паче други лучших лет

Лишь повод ищут, чтоб дать тягу.

За ними гонится бедняга

Поговорить, но их уж нет.


Тот, у кого ума палата,

Чтоб было с кем поговорить,

Подарки делает богато.

Заискивающих у знатных

Так много, впору пруд прудить.


Везде с времён ветхозаветных,

Будь то товарищ, сват иль брат,

Богач господствует над бедным.

Кто грош одалживает медный

Заимодавца будет раб.


От суетности истощится

Любой запас, и только труд

Добавит новую вещицу

В "Бутик от Веры" продавщице,

Пусть все от зависти умрут.


Венец для мудрых их богатство -

Сие вписал библейский жрец,

Ленивый дабы напрягался…

По мне же, стоит разобраться,

А из чего сплетён венец


Для мудреца из богатеев?

А главное, каков итог -

Всё, что накоплено потея,

Спасать потом от лиходеев…

Так в чём здесь мудрость, скажет кто?


Бог дал, Бог взял… Сокровищ много

Иметь — сомнительная блажь.

Чем в постоянной жить тревоге

Убитым быть иль гнить в остроге,

Уж лучше вовсе без бабла


Довольствоваться самым малым,

Жить с правдой надо и в любви.

На всё, что нажито с обманом,

Не говорить, то с неба манна,

И этим Бога не гневить.


Кусок сухого хлеба с миром

Всё лучше, чем с раздором дом,

В котором яств на три сортира,

А вне, картошкою в мундире,

Стоит любовь особняком,


Застыла бедная снаружи…

Там, где сомнительный уют,

Жена озлобленна на мужа,

Ждать подаяния не нужно -

Здесь тем, кто нищ, не подают.


В песцовую укутан шубу

На просьбы нищего с мольбой

Богатый отвечает грубо,

А то и просто двинет в зубы,

Когда на голову больной.


Царь Соломон суть подытожил:

Спешит к богатству человек

Завистливый, понять не может,

Что нищеты ему чуть позже

Не избежать, ведь не навек


Богатство, да и власть из рода

В род разве тоже навсегда?

И что в семье не без урода,

Царь Соломон узнал подробно -

С наследником не угадал.


А потому нажить богатство -

Суть, суета из всех сует.

Такие мысли бросьте, братцы.

К тому же стоит ли мараться

В том, без чего богатства нет?


Ведь имя доброе, сказал царь,

Не ровня злату, серебру.

А что глаза нажива застит

Сегодня людям — наш ужастик

Не от ума и не к добру.

О воспитании сына

Кто свои жалеет розги, ненавидит сына тот.

Никакой потом угрозы не послушает проглот,

Когда вырастет настолько, чтоб не слушаться отца.

Не наказывать подростка — жить в преддверии конца.


В беспределе алкогольном, час настанет, дайте срок,

Перебрав свободы воли, в лагеря уйдёт сынок.

С детских лет и до могилы не придумано пока

В мире лучшего правила, чем отцовская рука.


Привязалась глупость к сердцу и сосёт подростку мозг.

Никуда от ней не деться, только силой строгих розг

Можно вылечить подростка, глупость выбить со спины,

А не ждать, как отморозком он прибавит седины


Предкам… Тем, кто в небреженье оставляли на авось

Воспитанье, в униженье старость встретить довелось.

Розга лишь и обличенье всем дадут ума чуток,

Чтоб с родительским почтеньем рос от дерева сучок.


И надежда есть доколе, ты наказывай юнца.

Лучше всех предметов в школе наставления отца.

По занятиям подростка узнаётся в пять минут,

Чем тот парубок займётся, как топор ему дадут.


Как с юнцом, так и с девицей — что посеешь, то пожнёшь.

Где свой колос даст пшеница, не взрастёт густая рожь.

Стариком глубоким даже не менять сынку путей,

Что вложил в него однажды папа розгою своей.


Раны от побоев — это от злодейства врачевство,

Врезать следует конкретно за обман и баловство.

На путь истинный наставишь, говорить отучишь ложь,

Тело розгой ты накажешь — душу отрока спасёшь.


Не гореть ей в преисподней, как на заднице рубцам,

Где от пряжки под исподним папин росчерк Аз воздам!

Не возьми папаша вожжи в тот момент, как рос сынок,

Сын в разнос пошёл бы позже и мотал за сроком срок…


Сорванца накажешь плёткой, он от раны не умрёт.

Позже след его подмёток участковый не найдёт,

Не пошлёт на экспертизу, что оставил сын-дебил

Тот, кого из гуманизма с детских лет отец не бил.


Говоря об наказанье, есть иной на вещи взгляд,

Только это к воспитанью отнести никак нельзя.

Мама балуется красным, батя квасит без конца,

Может статься, что напрасно плетью жалуют мальца.


О правах ребёнка модно говорить у нас подчас,

Сына сбагрить на продлёнку… там за ними глаз да глаз.

Бить ремнём несовременно, атавизму прошлых дней

Вышли способы на смену эффективней и больней.


От того, кто ставит клизму, до солидных директрис

В воспитанье без садизма в детсадах не обойтись.

То без сладкого на ужин, то заставить помолчать -

Воспитателей не нужно наказаньям обучать.


Все перечислять не стоит, многолик Господень бич.

Правило одно простое вынес я из царских притч:

— Личным лишь своим примером сыну дашь путёвку в жизнь,

Но и розгу непременно ты замоченной держи!

О вине

Кто сеет и пашет, тот ест за двоих.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия