Притяжение века

Она ненавидела его. Она ему подчинялась. Она хотела, чтобы он не ушел, когда все закончится. Она, быть может, любила его по-своему. Повеяло холодом, словно в комнате открылась дверца холодильника. Странно, подумала, весна, тепло, они в доме, тела дышат жаром и холодно. Задвигалась активней. И вдруг… ей показалось, она услышала… Пол дернул ее за волосы, повернул лицо в сторону, и она вскрикнула от неожиданности. Недалеко от кровати стояла ее сестра.

Бьянка дернулась в руках Пола, но он продолжал в нее вклиниваться; она застонала от разочарования и удовольствия вперемешку, и со страхом выдавила:

– Мэри?

Быть может, ей показалось? Она надеялась на простую галлюцинацию, но женщина не исчезла. Она смотрела, как Пол имеет ее, заворожено, не веря, и только спросила:

– Бьянка?

Пол продолжал наполнять ее тело своим, он словно не видел Мэри. Или не видел? Бьянка повернула лицо любовника в сторону, но он недовольно убрал ее руки.

– Я сказал: смотри мне в глаза, – процедил сквозь зубы.

Не видел! Бьянка отвлеклась на секунду – Мэри стояла на месте. Бледная, чуть похудевшая, в красивом зеленом платье, перчатках, исшитых бисером туфельках. Она действительно была здесь и видела ее с Полом…

Бьянка повернулась к любовнику, впилась ему в губы, задвигалась быстрее, сбавила темп, снова быстро. Язык в одном ритме с телом. Пол вздрогнул, полустон – в губы, еще не отпустила, она должна видеть, как ему хорошо с ней… Схватил ее за ягодицы, дернулся конвульсивно и кончил. Бьянка распласталась на нем, повернула голову в сторону.

– Мой, – сказала чуть слышно, – всегда был моим.

– Он подходит тебе, – ответила Мэри, и удивилась, что голос звучал ровно. Нет, что-то внутри взорвалось, разлилось желчью, но это не ревность. Боль? Да. Обида? Возможно. Разочарование – больше всего.

– Как ты? – спросила у Бьянки.

Она ответила ей сытой улыбкой. И хорошо. Значит, так и должно быть, правильно. Ужасно хотелось домой, спать, свернуться клубочком в своей огромной постели, а утром… Она осеклась. Но ведь она дома. Сейчас. Здесь. Это и есть ее дом, но мысли упорно кружились вокруг особняка в Лондоне. Ее тянуло туда, обратно, со страшной силой, но как вернуться?

– Я рад, что ты все поняла, милая, – услышала голос Джеда. И потянулась к нему, обняла. Соскучилась.

– Знаю, милая, прости, что оставил тебя надолго.

– Джед, я хочу домой.

– Разве Эсма не научила тебя выражаться четче? Ты хотела вернуться к Полу и Бьянке, и вот что из этого вышло.

Мэри уткнулась ему в плечо.

– Я ужасно хочу домой, Джед, – повторила.

– Упрямица, – выдохнул в ухо.

Мэри кивнула.

– Закрой глаза, а когда очнешься…

– То что?

– Можешь проститься с сестрой. Вряд ли вы еще увидитесь.

– Снова сменил тему. Не хочу.

– Зря. Она смотрит на тебя и даже волнуется.

– Правда?

– Да, сомневается, кто из вас двоих сошел с ума. Она, потому что видит тебя или ты, потому что разговариваешь с невидимым.

Мэри улыбнулась.

– А с Полом? – Джед провел рукой по ее голове. – Я могу сделать так, что он тоже увидит тебя.

– Нет.

– Ну, возвращаемся?

– Да.

– Поцелуй меня, – попросил Джед, и когда Мэри прикоснулась к его губам, почувствовала, как земля ушла из-под ног. Она летала от его языка, жила, наполнялась энергией. Она была желанна, и, невозможно поверить, красива.

– Мэри? – позвал чей-то голос.

– Джед?

Она открыла глаза и встретила с другими.

– Виконт? – переспросила растерянно.

– Берите выше. Граф. У вас удивительная способность падать в обмороки при каждом моем появлении.

Мэри попыталась встать, но вынуждена была снова откинуться на подушки. Осмотрелась, удовлетворенно выдохнула. Ее огромная кровать, ее комната – она в Лондоне девятнадцатого века, дома!

Она даже с улыбкой посмотрела на недовольного графа, хоть и решила, что он достоин только ее презрения.

– Что вы здесь делаете?

– Как всегда, поднимаю вас с пола. Вы назвали меня другим именем, вы опять что-то забыли?

– Не волнуйтесь, граф, вас я еще после первого раза не вспомнила.

Он улыбнулся, и снова стал серьезен.

– Михаэль.

– Кто это?

– Я.