Притяжение века

Он – идиот. Заставил ее надеть платье, узкое, с огромным шлейфом, хотя знал, что оно ей не нравится. Но она была так восхитительна и невинна, что он настоял. Он заставил ее взять в подружки двух своих бывших любовниц, чтобы смотреть на них и понимать в сотый раз, что сделал правильный выбор. Он просил проследить, чтобы она не смотрелась в зеркала в тот день, чтобы не увидела, как хороша, как безумно соблазнительна в образе русалки, чтобы не передумала и не сбежала, а она… Все равно нашла способ исчезнуть из его жизни. Хитрость с оплатой счетов Бьянки и чувство вины, которое он внушил ей, не удержали. Он принял ее на работу в свою компанию, чтобы контролировать каждую минуту, он настаивал на переезде в свой дом, чтобы подчинить, он убедил арендодателя ее квартирки поднять до небес плату. Он предусмотрел все, на этот раз, действительно, все, чтобы свадьба состоялась. Вмешался Бог? Потому что Сатана оставил бы своего в покое.

Воспоминания мелькнули пазлами.

– Я в него помещусь? Ты уверен? – Мэри доверчиво смотрит на него. Он смотрит в окно, прикрывшись тоской, и когда она отворачивается, бросает жаркий взгляд в зеркало, у которого она крутится.

– Уверен. Он знает ее тело лучше своего.

– Попробуем, хотя, как знать, – пожимает плечами.

– Оно, наверное, слишком дорого?

– Попытка заставить его передумать. Нет, солнце, оно не может сравниться с тобой.

– Пустяки, – равнодушно.

– Корона? Зачем, Пол?

– Потому, что ты – моя королева. Потому, что… Ты никогда не узнаешь, я не смогу сказать, у меня просто нет слов, но ты наденешь ее. Для меня.

– Если ты влезешь в платье, она к нему идет. Будет смотреться неплохо, – притворно раздумывает

– Но шлейф такой длинный. Что, если я упаду?

– Даже если ты упадешь, даже если лицо твое будет в грязи, ты все равно будешь самой красивой. Для меня. Плевать я хотел на остальных.

– Соберется слишком много гостей, и важных гостей. Постарайся, чтобы все прошло нормально, – строго.

– Софи? Анжелина? Кто это? Я их не знаю.

– Это мое прошлое. Прости за него.

– Познакомишься на свадьбе. Они будут твоими подружками, – безапелляционно.

– Они красивые? Я не потеряюсь на их фоне?

– Нет, ты лучше, теплее, роднее. Для меня. Прости, что не скажу об этом.

– Красивые.

– Пол, ты, правда, меня любишь?

– Мне больно дышать, когда ты рядом, мне больно думать, что тебя может не быть рядом.

– Если это так важно для тебя… чувства есть. Хорошие чувства, положительные, – недовольно.

– Пол, как ты думаешь, мы не совершаем ошибку?

– Ошибка – отпустить тебя.

– Проверим.

Он отпустил локон женщины. Ошибкой было верить, что с ним случится что-то, от чего старость и банкротство перестанут выглядеть ужасающе. Ошибкой было оттягивать неизбежное и купаться в лживых верованиях священника. Смотрим правде в лицо. Когда в его жизни был Бог? Даже на свет он родился в результате неудавшегося позднего аборта.

– Может быть, вы, наконец, расскажете, кто вы? – спросил Пол.

Мэри выпрямилась, прошлась по комнате, покосилась на дверь, но слуг рядом не было. Три месяца она прожила в доме этого человека и он имел право знать, кого приютил. К тому же, вряд ли отправит в сумасшедший дом, потому что сам догадался о многом, несмотря на внешнее сходство с его невестой. И если начнет утверждать невероятное, вопрос: кого доктора пригреют первым.

– И вы готовы услышать правду?

– Да.

– Какой бы она ни была?

– Да.

– Может, запасетесь стаканчиком мартини? Я заметила, он вам помогает успокоиться.

– Я не взволнован.

Так Мэри и поверила. Он был на грани, и, возможно, потому она решилась на откровенность сейчас. Как бы то ни было, она была ему многим обязана, а возвращать долги – первый закон прибыльности.

– Тогда без вступлений. Мое имя – леди Элфорд, леди Мэри Элфорд.

Он вздрогнул, видимо, хотел возразить, но сдержался.

– Я родилась в Англии, графство Сомерсет, в 1792 году. Предупреждаю: я подготовилась, и знаю, что упрятать меня в лечебницу для душевнобольных так просто не получится. Я стану все отрицать, скажу, что просто утратила память и постепенно начинаю вспоминать, потому что некоторые события из жизни вашей невесты мне теперь известны. У меня отличная память, сэр. Молчите? Что ж, продолжу. – Пол не просто молчал – он застыл с безучастным выражением лица. – В один прекрасный день, когда особенно ярко светило солнышко…

– Без подробностей.

Значит, слушает.