Приватный танец для темной лошадки

— Вот потому и бесишь. Я вообще не понимаю, почему ты до сих пор не замужем. Ты в зеркало на себя посмотри, дуреха! Помешалась на своих хомячках. Ты просто жуткая красотка, я тебе это уже раз сто говорила!

Я с сомнением глянула на Люську, прикидывая, обидеться ли на слово «жуткая» или сосредоточиться на эпитете «красотка», а попутно размышляя о несправедливости жизни. И вообще, с ней спорить себе дороже. Люська ростом с хорошего баскетболиста, а весом — как слегка похудевший борец сумо на пенсии. Что, впрочем, не мешает ей быть чертовски привлекательной особой.

— Ну а Саня… Вроде мы были неплохой парой, как считаешь? Может, я и сглупила, что не уехала с ним, — я вздохнула, потому как Люське удалось и меня настроить на меланхоличную волну. Этому, кстати, активно способствовало вино, которое мы распивали уже третий час.

— И слушать не хочу! — пророкотала Люська. — Уехал на свой Север — скатертью дорога. Что бы ты там делала? Пингвинам ветеринары небось не нужны. Их лечит бодрый мороз. Баба с возу — корове легче!

— Коню, — машинально отозвалась я.

— Какому коню? — в связи с ростом до Люськи информация доходила туго, примерно как до жирафа.

— А-а… да хоть оплешивевшей белке, не в этом суть! Зри в корень, Лелька, мы же, можно сказать, свободные женщины в активном поиске, а значит, нет повода не выпить.

— А чему радоваться-то? — снова машинально переспросила я.

— Как чему? Ты представь себе, если бы они нас не бросили, нам бы пришлось в старости о них заботиться, видеть, как они лысеют, теряют зубы, зрение и слух, пускают слюни…

— Хватит, Люся, — взмолилась я, поспешив прервать воодушевившуюся подружку. Вид оплешивевшего Сашки, пускающего слюни, нарисовался в моей голове с поразительной реалистичностью, и я порадовалась, что не прельстилась пингвинами.

Синхронно вздохнув, мы подняли бокалы:

— Ну, за новую жизнь! — провозгласила Люська, впиваясь зубами в селедочной хвост. — Как говорится, Лелька, клин клином вышибают, нам срочно нужны новые кавалеры. И у меня, кажется, есть для тебя отличный женишок…

Я обреченно допила и приготовилась к испытаниям: сейчас ее понесет в рассуждения о пользе хорошего мужика в жизни незамужней молодой девушки с приданным в виде бабушкиной квартиры и коллекции кактусов. Они неизменно заканчиваются пассажем про необходимость познакомить меня с каким-то юристом из их фирмы, «красавцем и умницей, высоким голубоглазым брюнетом, не женатым и без детей». Последнее, по мнению Люськи, в стократ увеличивало привлекательность кавалера в моих глазах.

В таких случаях я обычно пыталась отключить слух. Задумчиво кивала и прикидывала в уме, что, согласись я на эту авантюру, мне пришлось бы в течение нескольких часов терпеть общество очкастого зануды в вязаном свитере и его рассказы о покорении Москвы, закончившееся должностью рядового юриста в крупной фирме. Почему-то этот мифический Василий, которым мне прожужжали все уши, рисовался именно таким. К тому же, предложить Люське ответного юриста я не могла, ввиду его отсутствия в ветклинике, где я трудилась.

Мы продолжили наши возлияния, а Люська продолжила свои повествования, прерывающиеся уничтожением слабосоленой селедки вперемешку с блинами и вином. Я думала, как отвлечь подружку от мыслей о Крышкине и юристе вместе взятых, но тут меня вывел из прострации Люськин настойчивый вопрос:

— Ну, так что, звонить ему?

— Кому?

— Да юристу моему.

— С какой стати? — возопила я. Все-таки остатки здравомыслия во мне еще сохранились. — Я не готова, и потом, Люся, у меня голова болит, и спину ломит. Я вчера лабрадора лечила. Давай лучше ты поплачешь о Крышкине, а я тебя буду утешать. Посмотрим сериалы, поедим конфет…

— Моя личная драма вообще не повод, чтобы упустить такого перспективного парня, как Василий. Он сегодня наверняка свободен, а в понедельник уезжает в командировку.

— Так, может, после командировки? — пискнула я, подсознательно понимая, что сегодня мне уж точно не избежать встречи с «перспективным Василием». Это бы означало разругаться с Люсей, которую очень обижало мое нежелание уступить ее напору. А тут еще ее душевное состояние…

— А вдруг я ему не понравлюсь, мне кажется, у нас с ним мало общего… — отрешенно молвила я, поглядывая в окно с тоской. Там догорал закат, унося за собой остатки сумасшедшего дня. Люська тем временем лихо опустошила стакан и принялась набирать номер.

— Знаешь, мне как-то неловко, — цеплялась я за возможность не пойти, как утопающий за соломинку. — У меня такие вещи не получаются. Я ведь с ним совсем не знакома!

— Иди одевайся! — рыкнула Люська, и я поспешила ретироваться в спальню, решив, что хуже уже не будет. В конце концов, потерплю часик и уйду, сославшись на головную боль и зубовный скрежет.

Я выудила из шкафа скромное черное платье, нацепила его и глянула в зеркало. Волосы торчали в разные стороны, а щеки раскраснелись от вина, но все равно увиденное меня порадовало: если уж на то пошло, так это я ему устраиваю смотрины, а не наоборот.