Привет, Америка!

– Группы исследователей, – попытался объяснить Уэйн. – Из-за морей. Двадцать лет назад сюда прибыла крупная экспедиция с седовласым мужчиной во главе…

Джи-эм оторвал взгляд от живота супруги.

– Похоже на Игроков. Они промышляли в районе Лас-Вегаса, и среди них точно был седой мужчина, приехавший издалека…

Не успел Джи-эм договорить, как вдруг раздался выстрел, грохотом разорвавший пустынную ночь. За ним последовал второй, затем крики и звон битого стекла из неоновой вывески над входом в отель. Слышно было, как переругиваются Орловский и Риччи, бродя в темноте.

– Не бойтесь, мы их знаем. – Штайнер встал и поднял руки, успокаивая кочевников, но те уже вскочили и разбежались в разные стороны, как звери, что боятся угодить в ловушку.

Через пять минут, когда Уэйн и Штайнер вернулись к бассейну с Орловским и Риччи, трое аборигенов и их женщина растворились во мраке ночи, забрав своих верблюдов. Где-то среди вытянутых теней на песке Уэйн заметил силуэт животного, бегущего мимо ржавых машин и финиковых пальм.

Орловский посмотрел на пересохший бассейн, на тлеющий костер и жареную змею. Вздернул нос, учуяв запах верблюдов, и пригрозил пальцем Риччи, который, не подумав, стал стрелять по отражению угольков в вывеске.

– Это еще что, капитан? – спросил Орловский, показывая на следы босых ног на песке. – Вы спасли нас от каннибалов?

Штайнер с тоской вглядывался в темноту.

– Каннибалы? Нет, это были американцы, настоящие американцы.

– Коренные жители, – согласился Уэйн. – Жаль, мы не смогли им помочь. Я восхищаюсь ими, Штайнер, так же, как и вы.

– Это хорошо. Уверенность в собственных силах, почтительное отношение к небесам и разумное подозрение по поводу сборщика налогов – твои предки из Джеймстауна одобрили бы такие качества. Возможно, однажды они нам пригодятся.

– Сомневаюсь. – Уэйн показал рукой на пустыню, на далекие высотки безлюдных городов. – Я верю в другую Америку. Хочется думать, что в ней найдется место для этих путников.

– А для меня, Уэйн? Для меня найдется место?

– Думаю, да, Штайнер…

Уэйн вдруг вспомнил слова Орловского и голодные взгляды кочевников, разглядывавших его мускулистое тело. С тревогой Уэйн заметил, что и Штайнер смотрит на него точно так же – пристально, сверкая белыми зубами в темноте.

Глава 11

Овальный кабинет

Следующие десять дней группа двигалась дальше по главному шоссе Нью-Джерси на юго-запад, в сторону Вашингтона. Вдалеке над бесконечным полотном дороги, усеянной брошенными автомобилями и грузовиками, висела дымка. К вечеру члены экспедиции сходили с трассы и ночевали в одном из сотен безлюдных отелей и загородных клубов, что попадались по пути. Они отдыхали у пересохших бассейнов, которыми, казалось, был покрыт весь континент. После ужина, когда становилось прохладнее, Уэйн и Штайнер объезжали окрестности в поисках щелочных и соляных озер, хоть какого-нибудь намека на речную систему, берущую начало в Аппалачах – это указало бы на более умеренный климат и плодородные условия.

Однако по мере продвижения земля, напротив, становилась еще более засушливой. То и дело попадались следы от костров и привалов тех немногочисленных кочевников, что бродили вокруг и привязывали верблюдов в тени юкковых деревьев. Правда, кроме Хайнца, Пепсодента, Джи-эм и Ксерокс, других «индейцев», у которых можно было бы выменять информацию о внутренних районах Соединенных Штатов на кое-какое оборудование, они больше не встречали.

Экспедиция направилась к Балтимору, обогнув Трентон и Филадельфию, и вышла на Мемориальное шоссе Кеннеди, ведущее к Уилмингтону. Над безлюдными городами висела дымка, парки и теннисные корты окраин покрывал еще более густой слой песчаной пыли. Каждый вечер офисные высотки будто снова и снова вырастали на горизонте с восточной стороны, и в тысячах окон отражалось волшебное сияние, чей цвет менялся от бледно-розового до ярко-красного, словно на величественных фасадах вывешивали рекламу пустыни.

Пусть континент оказал гостям неоднозначный прием, да и Великая американская пустыня наверняка тянулась не только до Аппалачей, а до самых Скалистых гор и побережья Калифорнии, члены экспедиции все равно не падали духом. Когда они добрались до Вашингтона и ехали по Первому шоссе к Авеню Конституции, Уэйн уже в который раз подумал о том, что о возвращении в Европу до сих пор никто и словом не обмолвился. Мысль об отъезде из Америки и обратном плавании больше не занимала их головы.

* * *

Штайнер, как Уэйн и ожидал, не ударил в грязь лицом.

– Итак, это Вашингтон, одна из важнейших мировых столиц, сердце великой нации. Только представь, Уэйн: именно отсюда поступали указания флотилиям, отсюда руководили операциями мировых войн и отправляли людей на Луну…

Штайнер опустил руку, призывая группу остановиться. Колонна всадников и вьючных животных, возглавляемая Уэйном на повозке с водой, замерла у Национальной галереи искусств – спустя долгие годы здание вовсе не растеряло своей внушительности.