Привет, Чума

Чума замолчала. Но тишина была не долгой, потому что любопытство раздирало ее не хуже, чем пресловутый Тузик многострадальную грелку.

— Ну не томи уже, мэтр, давай озвучивай, — она даже начала приплясывать на месте от распиравшего ее любопытства.

— Вместо выяснения меры наказания для полосатых ушлепков, ты бы лучше озаботилась насчет нашего завтрака. Холодильник-то пустой, — проворчал опоссум.

— Заметано. Тогда ты мне увлекательный рассказ с подробностями, а я нам завтрак через десять минут.

"Вот ведь гадство. Я уже запуталась, как обращаться к Макжи — на ты или на вы. Буду на вы — вроде и уважительно и второй опоссум не заметит если что. Интересно, а кто из них первый, а кто второй?"

— Ладно, договорились, — хвост опоссума наконец-то успокоился, и он вразвалочку отошел от холодильника к низкому столику. Где благополучно и шлепнулся на задницу, положив передние лапы на этот самый столик.

— Давай, приступай к готовке… А я полюбуюсь, как ты будешь готовить завтрак без продуктов, — сказал Макжи, видимо успокоенный словами ученицы о скорой еде.

— Делов-то. Сейчас сделаю заказ администратору и через десять минут холодильник будет полон. А за это время кофе уже будет сварен.

Направившись к холодильнику, она прихватила в правую руку кофейник, а левой демонстративно взмахнула снизу-вверх, показав, что опоссум может приступать к своему рассказу.

Скромно отвернув голову в сторону окна, Макжи елейным голоском произнес:

— Я просто сделал их беременными.

Чума, услышав такой короткий рассказ, споткнулась об свою же ногу, и упав, чуть не расквасила себе нос об открытую дверцу холодильника. Которая, после короткого, но близкого знакомства с ее носопыркой, захлопнулась.

— Благодарю вас, любезнейшая Елена Владимировна, — донесся приглушенный голос администратора из заиндевелых закромов.

— Чего ты сделал, старый? — тупо переспросила Чума, усаживаясь на жопу из лежачего положения и начиная ощупывать лицо на предмет повреждений.

— В данный момент эти поганцы уверены, что им скоро рожать, — повторил Макжи, — И теперь будут прятаться от тебя по всем углам и щелям, стесняясь своих, неприлично выпирающих, животов. Думаю, что сейчас еноты уже вовсю "вьют гнезда" для будущих енотиков.

Девушка заржала в полный голос; опоссумы точно порвали ей все шаблоны.

— Почему… они… от меня… будут… прятаться? — еле выдавила она вопрос, трясясь от пробравшего ее хохота.

Ответ Макжи добил девушку на месте. После чего она подавилась своим смехом и впала в ступор.

— А они считают папашкой тебя, ненаглядная моя Чумка-Чума, — и Макжи подмигнул ей обоими глазами по очереди.

"Сссууукааа!!!"

*****

"Вчерашний провал в памяти. Плюс — добавление лишнего пятна на камуфляж моих штанов. Плюс — сегодняшнее неожиданное двойное "отцовство"… Утро явно не задалось. Ну а раз у меня сегодня отвратительное настроение — то я испорчу его всем."

Принципы женской логики вечны и незыблемы на всех ветвях Древа.

"Итак, что день грядущий нам готовит?"

А день приготовил Чуме очередную жопу… Которая прилетела к теремку своим ходом и представляла из себя очередную команду наемников-туристов из Синдиката. И что характерно, все прилетевшие были енотами.

"Кто бы сомневался… Вот за что всевышний на меня зуб точит, в чем я провинилась перед небесами? Хотя это большой вопрос — а есть ли тут вообще всевышний? Встретила бы — точно нашпиговала бы иглами… до полного подобия дикобраза."

Встречать флаер вышла не только она, но и почти все обитатели дома магистра. Уже знакомая ей летающая "Газель" Синдиката приземлилась метрах в тридцати от крыльца. Первым из "люфтваффельницы" бодренько выпрыгнул Санжо. За ним неспеша спустилась толпа енотов, количеством эдак в десять-двенадцать рыл. Впрочем, полосатые упыри не стали долго задерживаться и тут же начали грузиться в резво подошедший к "пепелацу" шагоход, который и увез их через пару минут в сторону делового центра Мардуса.

Кроме одного единственного полосатого "милахи", который шел вразвалочку вместе с волколаком и… бульдолаком? Чума даже не знала, как назвать существо, у которого первая ипостась была бульдогом. Причем, судя по характерной морде и фактуре — французским.