Привет, Чума

«А что вообще произошло? Я практически ничего не помню с момента возвращения с полигона.»

«И ты только сейчас об этом спрашиваешь? До своей комнаты ты вчера дошла нормально, где мы с тобой, душа моя, и распрощались. Обедать ты не пришла и твои тузы–недомаги решили тебя не тревожить. Видимо, чтобы не нарваться на новый выход в поле с нагрузками, несовместимыми со здоровьем. Ты, собственно, что из последнего помнишь?»

«Нууу… Помню ты сказал, что магии не существует и вот тут я и отъехала… черт, я даже подумала, что опять умираю.»

Макжи тут же переключился на новую тему.

«Дурья твоя башка, я такого не говорил. Магия еще как существует, ты ее каждый день вокруг не только видишь, но и на себе ощущаешь. Не существует дара магии, а не самой магии.»

«Да как это не существует? Вы же все кругом маги, а я нет. Значит у меня нет именно дара.»

«Тьфу ты, снова–здорова…» — Макжи допил кофе и поставил кружку на столик.

«Пойми, все вокруг тебя маги не потому, что у них дар, а потому что они родились и жили в мирах, где организм с рождения умеет работать с магией. А таких миров на Древе девяносто девять и бесконечное количество девяток после запятой. В вашем мире тоже полным–полно магии, поскольку она везде, но ваши организмы ее просто не воспринимают и соответственно не умеют с ней взаимодействовать. Вам это не надо, вы заточены под другие энергии. По воле Творца у вас эта способность просто отсутствует на уровне ДНК и ее не пришьешь и не вставишь.»

«Получается это не дар, а нормальное состояние организма? Выходит, что это такие, как я — ущербные?»

«Ну да. Это все равно как одноглазый будет вещать с умным видом, что остальные имеют дар бинокулярности. Надеюсь, ты знаешь, что это слово означает?» — опоссум ехидно взглянул в сторону ученицы.

«Академиев не кончали, но кое–чего знаем, чай не валенки.»

Макжи только хмыкнул.

«Хреновый из тебя валенок бы вышел, абсолютно не теплый. Из тебя мокасины хорошие получились бы.»

«Так магия — это энергия?» — продолжила Чума докапываться до истины.

«Не совсем. Я просто упростил понятие, чтобы до тебя дошло.»

«Что–то я ничего не поняла. Со мной–то, что было?»

«А не знаю… Ничего в себе не заметила лишнего?»

«Заметила. Вот прям сейчас. Мысль лишняя появились… Выписать кое–кому пенделя хочется — со страшной силой и под лысый хвост.»

«Но, но, угомонись Чума, я‑то тут при чем? Эта мысль неправильная, и прошу в мой адрес ее не думать», — рассмеялся опоссум.

Макжи встал и сказал уже вслух:

— Одевайся, пошли наверх. Там попробуем разобраться, что тебя вчера посетило — божественное откровение или месячные поверх тренировок.

— Я еще не приняла ва–а–анну, чашечку ко–о–офэ, — ответила девушка, — И не позавтракала… А так как я вчера и не обедала и не ужинала, то сейчас готова съесть всех енотов в этом доме.

— Хорошо быть опоссумом, а не енотом, достопочтенный Мак, — подмигнув ей, сказал Макжи.