Привет предкам

— Гляди мне… Значит, так: шить, стирать, убирать, чтобы блестело все! Готовить, конечно. После девяти вечера из дому — ни-ни! Подружек не иметь. Обойдешься. А уж если парня какого заведешь, предупреждаю: дам по башке!

— Кому, парню?

— Тебе!

«Это, наверно, картинка из прошлого века, — подумает иной читатель. — Хозяин нанимает батрачку».

Нет, век наш, двадцатый, и дни даже наши!

Тогда, видимо, Бушмину посчастливилось: он нашел домработницу. Но какая же домработница согласится с такими условиями, позволит с собой так разговаривать?

А вот Валя позволила. Возможно, потому, что она дочь Егора Сергеевича. Ох, как не хочется выносить семейный сор из избы! Как трудно дочери жаловаться на отца чужим, посторонним людям!

И Валя старалась во всем угодить ему.

Но разве Бушмину угодишь? Он то и дело кричит:

— Почему суп пересолен? Почему каша жидкая?

Валя работает в городской столовой. Готовит на тысячи людей. И эти тысячи довольны поварихой. Один только Бушмин швыряет тарелку с супом:

— Вари новый, такая-сякая!

Вот так и мучается девушка.

Несколько лет назад отмучилась Валина мама. Не видела она с мужем ни одного светлого дня. Егор Сергеевич жестоко бил ее и приговаривал:

— Терпи. Я человек нервный…

Сын Валерий после смерти матери терпеть не стал — уехал в другой город. А Валя все надеялась. Вот получили квартиру новую, комната у нее отдельная, может, наладится жизнь.

Бушмин женился еще раз. Его дело. Но дай дочери покой! Где там! Валя уже выше его ростом, а он все на нее замахивается.

Однажды Валя мыла пол в квартире. Под диваном она увидела шаль своей мачехи и достала ее не рукой, а щеткой. За этот серьезный проступок Егор Сергеевич бил свою дочь мокрой половой тряпкой…

А вскоре и вовсе выгнал из дому.

— Пошла вон. Надоела!

Это случилось зимой, в стужу, когда, как говорится, хороший хозяин собаку не выгонит.

Но Валя — человек, и вокруг нее были люди, и они, конечно, приютили ее. Она ночует то у сослуживицы, то у подружки, то в красном уголке при столовой. Своего угла у нее нет.

Я беседую с прежними соседями Вали, с директором столовой, и все не могут нахвалиться ею:

— Скромная, работящая. Она и комсомолка у нас передовая и председатель товарищеского суда…

В товарищеском суде Валя защищает интересы других. Почему же народный суд не защитит ее?

Как же, суд тотчас встал на ее защиту! Вот что говорится в его решении: Бушмина в ордер на квартиру включена как член семьи. Она имеет право на жилплощадь. Суд постановляет вселить Бушмину в квартиру и закрепить за ней одну из комнат.

Если бы это прекрасное решение было выполнено! Но Валя в дом, а Бушмин кричит:

— Убирайся!

— У меня есть судебное решение.

— Плевать мне на твое решение!

К Бушмину пришел судебный исполнитель, а он снова шумит, скандалит:

— Я человек нервный! Уходите, не то худо будет!

На том все и кончилось. На стороне Вали общественность. Закон, наконец! А у Бушмина лишь зычный голос и крепкий кулак.

Валя отправилась к прокурору города, но он говорит:

— Что вы уцепились за комнату? Живите на частной квартире. Валя пошла в приемную горисполкома и услышала в ответ.

— Мы такими делами не занимаемся. Выносил решение суд. Туда и идите.

Валя обратилась к народному судье, который в свое время разбирал ее заявление, но он только вздохнул тяжело:

— Что мне с вами делать? Ума не приложу!

Любопытная ситуация. Живет себе распоясавшийся хулиган. Открыто издевается над дочерью, бьет ее, гонит из дому. И нет на него никакой управы!

Тут уж дело не только в Вале. Дело в принципе. В высоком престиже суда.

Люди обращаются в суд в крайних случаях. Когда нельзя решить все миром, когда создается безвыходное, трагическое положение, когда надо защитить имущество, достоинство, а порой и жизнь человека — вот тогда люди обращаются в суд. И они знают, что найдут в суде справедливость, помноженную на силу закона.

Но порой не видно ни силы, ни справедливости. Особенно когда речь идет о так называемых семейных конфликтах.

КУРС ЛЕЧЕНИЯ

Дима Берлагин попал в больницу.

Вернее, устроился.

Сейчас я вам все объясню по порядку. Дело в том, что отец Димы — заслуженный врач. Лечит людей. Но собственному сыну он не может помочь: сына обуяла лень.

И Дима, покорившись охватившему его дремотному безделью, успешно бьет баклуши вот уже второй год.

Диму упрашивали. Убеждали. Предупреждали. А недавно вызвали в милицию и сказали:

— Ну, хватит. Оформляем на вас дело. Поедете туда, где довольно прохладно.

Диме сразу стало жарко. Он побежал домой и сказал:

— Папуля, спасай!

И папа нашел выход. Он договорился со знакомым заведующим отделением больницы, и тот согласился упрятать к себе Диму. Хотя бы на время.

— А что у меня болит? — на всякий случай поинтересовался Дима.

Папа раскрыл медицинскую энциклопедию:

— Выбирай!

Дима ткнул пальцем в приглянувшееся ему название:

— Вот это, пожалуй.

— Балбес! Это женская болезнь. Морока с тобой, честное слово… Запомни: ты болен хроническим гастритом. Сейчас весна — весной как раз у хроников обострение.

И вот Дима в больнице. Дежурный врач придирчиво осматривает его, спрашивает:

— На что жалуетесь?